Годы. Мили. Судьбы

Погрузились за пределами видимости с берега. Преодолели минное заграждение на глубине 80 метров и двое суток маневрировали в подводном положении в районе поиска на вероятных маршрутах движения конвоев. Не обнаружив противника, отошли в район зарядки. В сеансы связи радиопередатчики на берегу молчали. Закончив зарядку, снова пошли к берегу под минное поле, выполняя приказание «действовать самостоятельно». Скрежет минрепа о корпус лодки, которого постоянно ждали при каждом проходе минного заграждения, возник в районе первого отсека по правому борту. Немедленно отдал дежурившую в сознании команду: «Право на борт! Стоп правый электромотор!», чтобы отвести корму лодки от минрепа и не намотать его на винт. Экипаж находился на постах по Боевой тревоге и четко исполнил приказание. Дойдя до четвертого отсека, скрежет прекратился. Еще 30 секунд напряженного ожидания – и все вздохнули с облегчением, взрыва не последовало.

Поиск в течение двух суток опять был безрезультатным. Отходили в район зарядки, проложив курс подальше от места, где коснулись минрепа. На этот раз минное поле прошли благополучно и в полдень всплыли в крейсерское положение для зарядки батарей. Погода улучшалась. Ясное небо, яркое солнце, ветер 2–3 балла. Перед ужином в 17 часов

37 минут получили радиограмму от самолета-разведчика: «Обнаружил у мыса Нордкин: транспортов – 5, миноносцев – 5, сторожевиков – 6, тральщиков – 4, сторожевых катеров – 10, курс 80, скорость 8 узлов».

Конвой уже прошел наш район поиска. Что делать?! Сможем ли мы обогнать его в надводном положении за пределами видимости с берега, используя превосходство лодки в скорости, и выйти на его маршрут восточнее? Чтобы не терять времени, приказал лечь на курс 90°, дать полный ход 16 узлов. Поставил старпома Николая Зиновьева на мостике, а сам спустился в центральный пост к карте. По расчетам получалось, что выйти на курс конвоя можно в районе мыса Харбакен в 100 милях (180 километров) восточнее нашего местоположения. Можно было пройти 80 миль в крейсерском положении курсом 110, скоростью 16 узлов. Подойти к берегу, следуя под водой 20 миль. И все же нам не хватало одного-двух часов.

Форсирование подводной лодкой минного заграждения

Пришлось рисковать и отказаться от применения противолодочного зигзага, снижающего путевую скорость до 15 узлов. Через минное поле решил следовать скоростью не 3 узла, что безопаснее, а 5 узлов. Другого варианта не было. Либо рисковать с надеждой на успех, либо бесславно возвращаться на базу. Проложенный путь проходил через позиции подводных лодок М-201 и С-103, но это было не опасно. Атаковать подводные лодки в районах боевых позиций нашим лодкам запрещалось боевым приказом.

В 18 часов 30 минут получил радиограмму от командира бригады: «Атаковать конвой противника идущего от Нордкина курсом Ост». Она была адресована всем подводным лодкам без указания их номеров. Это давало право командирам подлодок принимать решение на месте, с учетом обстановки. Решение уже было принято. Легли на курс 110, следовали скоростью 16 узлов. Дал приказание: «Команде ужинать», прозвучавшее по отсекам как-то вроде бы не вовремя. Это немного ослабило возбуждение экипажа, вызванное началом погони за конвоем. В 23 часа 50 минут солнце медленно спускалось к горизонту. На подходе к расчетной точке погружения обнаружили подводную лодку, идущую в надводном положении от берега. Не стали искушать судьбу, погрузились и повернули на курс к берегу. В перископ продолжал наблюдать за обнаруженной лодкой, она двигалась на север. Видимо, это была С-103. Но почему она отходит от берега? Может быть, не получила радиограмму об обнаружении конвоя, или мы опоздали, и конвой уже прошел южнее, ближе к берегу? С востока на запад пролетел самолет-разведчик «Харрикейн». Со скоростью 5 узлов мы прошли 15 миль и в расчетное время подошли к берегу. В 3 часа 30 минут поднял перископ. Был удивительно красивый рассвет. Море спокойное, почти штиль. Ветер стих. На северо-востоке сияло яркое веселое солнце, на юге заснеженный берег сверкал под его лучами. На западе за горизонтом обнаружил верхушки мачт и дымы кораблей. Впереди конвоя в воздухе кружили два гидросамолета «Арадо». Легли на курс 290. В 3 часа 52 минуты услышали далекие взрывы глубинных бомб на западе. Кого-то из наших подводников терзали немецкие корабли. Видимо, они преследовали подводную лодку М-201. Одну за другой отдаю стандартные команды: «Боевая тревога! Торпедная атака! Носовые и кормовые торпедные аппараты приготовить к выстрелу!»