Годы. Мили. Судьбы

15 марта 1940 года поезд прибыл в Херсон. Старшие Гинкулы встретили радушно, о мо-ем приезде их оповестили телеграммой. Побрился, помылся и, прихорошившись, вечером пошел в авиашколу. После непродолжительного ожидания в проходной вышла Маруся. Она и не она. Коротко остриженная, в мужском костюме, больше похожая на подростка, чем на ту, которая жила в моей памяти в течение двух лет. Вместе сходили в городской театр, смотрели «Свадьбу в Малиновке» на украинском языке. Попали на концерт художественной самодеятельности Сельскохозяйственного института. Наибольшее впечатление произвел женский хор – не его художественное исполнение, а могучие бюсты студенток волновали сильнее, чем слова песен. На этом культурная часть программы закон-чилась. Дня через три на квартире Гинкулов состоялся решительный разговор. То ли я не очень ясно сделал предложение выйти за меня, то ли она сделала вид, что не понимает, о чем идет речь, и все перевела в шутку. Беседа закончилась ничем. Крылья опустились, в Херсоне мне больше делать было нечего. На обратном пути вспоминал наш разговор. Не хотелось признавать, что я лишь запасной вариант. Поехал домой в Березайку.

Вместе с братом Иваном в Березайке зашли к Глафире Антоновне, матери Марии. Рассказал о встрече в Херсоне, передал привет. В доме каждый был занят своим делом. Жорка Иванов с молодой женой Тосей собирались в кино, сестра Тамара на свидание, младшие Галя и Женя делали уроки. Интереса к моему рассказу никто не проявил. Мы сочли свою миссию выполненной и удалились.

Мария Антоновна Иванова, Херсон. 1940 г.

В нашей семье мать работала в колхозе, сестра Дуся вышла замуж за заводского техника Светлова Гришу, красивого парня. Мой брат Павел служил в армии в Пскове. Сестра Паня (Прасковья Константиновна) работала на заводе, сестра Шура уехала в Карелию на станцию Элисенваара, куда ее направили с прежней работы. Отпуск пролетел быстро.

Вернулся во Владивосток и включился в корабельную жизнь. Ремонт заканчивался. Навигационное оборудование лодки было готово к работе. Вместо радиопеленгатора «Пассат» установили «Бурун» со стационарной приемной рамкой. Дополнительно по-лучил авиационный секстан с искусственным горизонтом. Точность измерения высоты светил прибором была до 10 дуговых минут, эта точность приемлема для самолетов, а для кораблей чрезмерна, но все же лучше, чем ничего. Получил карты лимана Амура с топо-метрической сеткой, позволяющей по двум углам между береговыми ориентирами измерительными секстанами довольно точно определять место. Вышли новые карты восточного берега Камчатки и Чукотки с подробным нанесением глубин в прибрежной части, но чем дальше от берега, тем больше было белых пятен. Состав экипажа в основном сохранился прежний. Отработка курсовых задач не заняла много времени.

К концу мая начали подготовку для перехода к новому месту базирования на Камчатку. Запасы приняли из расчета на полную автономность. Перед выходом на лодку прибыл новый старпом старший лейтенант Володя Головко. Вышли из Владивостока в начале июня и без осложнений вошли в залив Де-Кастри. Там недолго стояли на якоре. Ждали когда гидрографы закончат постановку буев на фарватере лимана Амура. Проход лиманом и Охотским морем для меня уже был проторенной дорогой. При подходе к побережью Камчатки стояла удивительно ясная погода. Первым мы увидели не западный берег Камчатки, а японский остров Алаид. Почти правильный белый конус, находящийся западнее острова Парамушир, мы обнаружили миль за 70. Теперь этот остров носит имя Владимира Атласова, казака-первопроходца, который в конце 1697 года во время первого камчатского похода вышел к устью реки и увидел в Охотском море очертания вулкана Алаид.

К вечеру прошли Первый Курильский пролив, а там до Петропавловска оставалось всего 156 миль. Погода ясная, видимость хорошая. Впервые увидел восточный берег Камчатки. Зеленые долины, белые сопки, и самая высокая из них Вилючинская. Красота необычайная!

Плавбаза «Саратов» стояла по-прежнему у стенки Петропавловской судоверфи в бухте Раковая. У ее борта базировались подводные лодки Л-7, Л-8 и Л-10, входившие в состав 41 дивизиона, которым командовал капитан 2 ранга Василий Васильевич Киселев, ранее командир подводной лодки Л-13. Дивизионным штурманом и одновременно начальником штаба дивизиона был старший лейтенант Н. Мителев, дивизионным механиком – инженер-капитан 3 ранга Жаров. Дивизион пополнили наши подводные лодки Л-9, Л-11 и Л-12. Для экипажей лодок, прибывших в состав дивизиона, на плавбазе мест не было. Жили на лодках.

Командиром Л-12 был капитан 2 ранга Сергей Иванович Романенко, комиссаром – батальонный комиссар Федор Яковлевич Сизов. Он был способным политработником. Успешно служил на разных должностях и закончил службу в должности начальника политуправления, членом Военного совета Северного флота.