Годы. Мили. Судьбы

Штурманом на Л-12 перед выходом на Камчатку назначили старшего лейтенанта Дмитриева Владимира Ивановича, только что закончившего Специальные классы офицерского состава ВМФ. Это был идейный штурман, всерьез считавший, что, кроме штурманской специальности, ничего лучшего на белом свете нет. Позже он окончил Военно-морскую академию, служил в должностях флагманского штурмана бригады и Тихоокеанского флота. Закончил службу в должности заместителя начальника ВВМУ им. Фрунзе.

Подводной лодкой Л-9 командовал капитан 3 ранга Никифоров (прозвище Кочерыжка). Комиссаром на этой лодке был батальонный комиссар Касоков. После возвращения на Тихоокеанский флот в 1960 году я встречал его в политотделе тыла. Штурма-ном «девятки» служил мой однокурсник Толя Сизинцев, чрезмерно полный для своего возраста молодой человек, родом из Москвы. После окончания училища он женился на стройной, как тростинка, москвичке Раечке. По болезни сердца был переведен с Камчатки на Черноморский флот. В марте 1941 года скончался в Севастополе. В конце июля получили приказание следовать в залив Провидения. Пополнив запасы и получив зимнее обмундирование, вышли на Чукотку.

На северном берегу бухты Эмма (в 1960–1990 гг. Комсомольская) стояли 4 деревянных двухэтажных дома, баня, котельная и ближе к входному мысу радиостанция. Напротив домов был построен коротенький пирс, к которому мы пришвартовались кормой. С юга бухту отделяла от океана галечная коса, на ней размещался поселок чукчей Уремик.

Подводные лодки Л-9, Л-11 и Л-12 на Камчатке. 1940 г. Фото Г. К. Васильева

В жилищах (ярангах) с земляным полом царила несусветная грязь. Стоял неистребимый запах гнилой рыбы и грязного человеческого тела. Источником существования местных жителей была охота на китов и моржей, дававших пищу для людей и собак. На моржей охотились с американскими винтовками фирмы «Винчестер», русскими трехлинейными винтовками, а после войны с противотанковыми ружьями.

Основной пищей были кета и горбуша. Выловленную в местных речках рыбу чукчи хранили в вяленом виде (юкола) или закапывали в землю в слой вечной мерзлоты. О свежести такого продукта говорить не приходится. Мясо и рыбу ели преимущественно в сыром виде, что, по мнению ученых, при отсутствии растительных витаминов спасало чукчей от цинги. Однажды находясь на экскурсии на китобойной базе «Алеут» мы наблюдали, как прибывший с нами представитель сельсовета отрезал у вытащенного на палубу кита здоровенный кусок ласта и тут же его съел. Средствами передвижения на море были вельботы, на суше – собачьи упряжки. Остов вельбота (шпангоуты, стрингеры и сидения) делали из деревянных пластин, изготовленных из выловленных в море бревен (плавника) и связанных друг с другом ремешками. Остов покрывали моржовыми шкурами. Двигатель крепили не к корме, как обычно, а в специальном колодце, устроенном в средней части вельбота. В качестве двигателей использовали подвесные моторы марок «Д и П». «Догнать и перегнать главные капиталистические страны по производству продукции на душу населения» – лозунг, выдвинутый VIII съездом ВКП(б) в марте 1939 года, так моряки прозвали эти моторы. Такой же двигатель был и у нас для шлюпки-двойки, но работал плохо. У чукчей же он работал превосходно. Пограничники рассказывали, что местные жители запросто ходили в гости к родственникам на остров святого Лаврентия, принадлежавший США, расстояние до которого около 120 миль.

Летом и зимой чукчи хранили вельботы на крышах яранг или на шестах высоко над землей, чтобы кожаные изделия не сожрали голодные собаки, которых в каждой семье было не менее 10–12. Летом собак кормили остатками пищи, остальное они добывали сами. Жалкие, грязные, голодные, со свалявшейся шерстью, бродили стаями по окрестностям поселка и берегам бухты.

Местные жители водой не мылись. Они обтирали тело китовым жиром, примерно так же, как растительным маслом удаляют краску или грязь с рук. Во вновь построенную баню цивилизованные чукчи (фельдшеры, учителя) заманивали сородичей стаканом спирта. У женщин старше 12–14 лет делали на лице татуировки в виде черных линий, по поверьям, это защищало их от злых духов. Выезжать на Большую землю чукчам не рекомендовалось. Переход на европейскую пищу часто приводил к заболеваниям и смерти. В Ленинградском институте народов Севера готовили кадры для малых народностей и учитывали их особенности. Новости с Большой земли получали по радио и из газет, доставляемых попутными пароходами. Местная газета издавалась только в окружном центре Анадыре. С прибытием парохода местные жители выносили на продажу вырезанные из моржовых клыков изделия, одежду и обувь из оленьих и тюленьих шкур. Дней через 10 пришел пароход, доставивший артиллерийские орудия для береговой батареи и продовольствие. Среди обычных продуктов были маринованные огурчики, изготовленные фирмой польского пана Родзивилла, видимо, трофейные.