Годы в Белом доме. Том 1

Никсон по-прежнему был готов сам организовать следующий визит, но вскоре должен был преодолеть свое тщеславие. Никсон никогда не оставлял организацию встреч на высшем уровне на волю случая. Все его саммиты были в основе своей подготовлены еще до его приезда. Он ни за что не стал бы участвовать ни в одном – за исключением его отчаянных последних месяцев – без рационального представления о его исходе. Только таким ответственным и должен был бы быть курс любого президента. Главы правительств многое ставят на кон, чтобы становиться главными переговорщиками. Они, как правило, слишком сильно заняты, чтобы освоить многочисленные детали, от которых зависит успех переговоров. Они слишком зациклены на самих себе, чтобы изящно примириться с неизбежным давлением растянувшихся переговоров. Если возникает тупиковая ситуация, вряд ли кто-то сможет помочь. Саммиты, к тому же, слишком коротки по времени, чтобы позволить тщательный и детальный анализ, который обеспечивает долгосрочность любого соглашения. Никсон это понимал и одобрительно относился к подготовке к моему второму визиту.

Обмены с Пекином, приведшие к моему второму визиту, оказались не без вызывающих раздражение моментов. С одной стороны, даже за тысячелетия в своей истории китайцы никогда не сталкивались с передовой группой по организации визита президента, особенно такой, опыт которой формировался лихорадочными поездками кандидата в президенты в самом сердце Америки, преследуемой маниакальной идеей фикс Белого дома при Никсоне в отношении связей с общественностью. Когда я предупредил Чжоу Эньлая о том, что Китай когда-то в прошлом выжил после варварских вторжений, но никогда не сталкивался с передовыми группами людей, это было шуткой только отчасти. Одно послание должно было быть посвящено только одному объяснению того, что делает передовая группа и почему ее размеры должны быть почти равны тому, что, по своей наивности, я сказал Чжоу Эньлаю, будет представлять собой весь президентский контингент. Кроме того, мы ни разу не летали американскими самолетами в Китай. Тут возникали как политические, так и сугубо технические сложности. И, в конечном счете, китайцы отвергли мое предложение, чтобы меня сопровождал Дэвид Брюс, несмотря на согласие с этим со стороны Чжоу в июле. Пекин теперь просил «понятных объяснений», что было вполне справедливо, с учетом гнева Ханоя и беспрестанных обвинений радио Москвы в том, что Пекин сговаривается в вопросе об Индокитае.

Все эти обмены происходили на фоне зловещих, если не загадочных сообщений из Пекина. В сентябре мы неожиданно узнали, что все руководители Китая исчезли из поля зрения общественности на пять дней; все китайские самолеты не покидали землю в течение какого-то времени. Когда прошел месяц, стало ясно, что несколько ключевых фигур в руководстве было снято со своих постов, включая многих из высшего руководства вооруженных сил. В первую очередь, среди неожиданно отсутствующих оказался Линь Бяо: министр обороны, заместитель премьера государственного совета, заместитель председателя политбюро Коммунистической партии, председатель военного комитета политбюро[254] и назначенный 9-м съездом КПК в апреле 1969 года преемник председателя Мао Цзэдуна. 12 сентября китайский военный самолет разбился таинственным образом в Монголии. 20 сентября был отменен ежегодный парад празднования китайской революции 1 октября. Несомненно, нечто масштабное происходило в Китае.

У нас не было информации, полученной из первых рук. Сообщения от китайцев по другим вопросам продолжали поступать. Это были неизменно четкие сообщения. Не было перерыва в планировании моей поездки и даже ни малейшего намека – за исключением материалов в нашей прессе – о том, что визит президента находится под угрозой. Временами с пекинского конца поступали резкие выпады, но всегда этому давалось адекватное объяснение. С одной стороны, неожиданно расцвели наши отношения с Советским Союзом. Не только были заключены соглашения по Берлину и о предотвращении случайного возникновения войны, но Громыко посетил Вашингтон, чтобы привезти официальное приглашение президенту посетить Москву. В то время как год назад Советы ни перед чем не останавливались, чтобы избежать спекуляций в прессе относительно саммита, теперь они старались как можно скорее сделать открытое сообщение об этом. Мы довольно долго их придерживали, чтобы нам самим дать время для объявления о моей второй поездке в Пекин 5 октября. Ровно неделю спустя мы объявили о встрече на высшем уровне в Москве, запланировав ее на какое-то время в мае 1972 года. Какими бы ни были частные размышления самих китайцев, они сжали зубы и не сказали ни слова.

Китай и Организация Объединенных Наций