Годы в Белом доме. Том 1

Все больше я предпочитал придерживаться нашей существующей позиции (блокирования Пекина), обреченной на провал в том виде, каков он был на тот момент. Это было, по крайней мере, принципиально. Не требовались никакие правовые увертки. В итоге мы бы терпели поражение до тех пор, пока не встали бы в бескомпромиссную позицию враждебности по отношению к Пекину и не превратили бы все это в испытательный полигон наших отношений с другими странами. А этого мы просто-напросто делать не хотели. На заседании СНБ, на котором обсуждалась эта тема 25 марта, после рассмотрения дела с двойным представительством и вице-президент Агню, и министр финансов Конналли утверждали, что нам будет лучше потерпеть поражение, находясь на ясной и определенной позиции, чем фактически конструировать наше собственное поражение, заработав самое большее одно– или двухгодичную отсрочку. Никсон сказал мне после этого, что он согласен с этим мнением.

Но он, как и я, не очень-то хотел ссориться с Роджерсом по этому вопросу. Нас могли обвинить в упрямстве и в отказе от попытки использовать потенциально плодотворный путь спасения места за Тайванем, поскольку Государственный департамент говорил нам, что имелся какой-то шанс согласия Пекина с этим планом. Никсон в силу этого предпочел потянуть. Он позволил Государственному департаменту, так или иначе, идти своим путем, – но не до того решающего времени, когда мы сделаем прорыв в отношениях с Пекином или явно потерпим поражение. Не без страданий он помешал выступлению Роджерса о двойном представительстве в январе, затем в апреле и в итоге в июне. Находясь под постоянным давлением в плане объявления нашей позиции, Никсон сказал на пресс-конференции 1 июня, как я уже упоминал, о том, что не станет предпринимать решения вплоть до середины июля.

Во время моей секретной поездки я сказал Чжоу Эньлаю о том, какую позицию мы планируем занять. Чжоу подтвердил, что двойное представительство ни в какой форме не будет принято Пекином. С другой стороны, Китай существовал долгое время без членства в ООН и может подождать еще немного. У меня не сложилось впечатления, что он рассматривал этот вопрос как центральный в китайско-американских отношениях.

Убедившись в том, что цена приемлема, президент, после моего возвращения, дал «добро» Роджерсу на выдвижение предложения относительно формулы о двойном представительстве. И Роджерс сделал это 2 августа в большом заявлении в защиту вступления Пекина в Организацию Объединенных Наций, но против исключения Тайбэя. Решение о принадлежности места Китая в Совете Безопасности должна была сделать Генеральная Ассамблея. (К началу сентября мы были вынуждены отойти от этой позиции и фактически рекомендовать, чтобы место Китая в Совете Безопасности отошло Пекину, в надежде на то, что большинство стран привлечет компромисс.) В интервью с Джеймсом Рестоном 5 августа Чжоу Эньлай довольно мягко отклонил это предложение, назвав его – не совсем верно – противоречащим самому себе. 6 августа китайский посол в Оттаве, мой новый друг Хуан Хуа, сказал «Нью-Йорк таймс», что Китай не займет свое место, согласно такой формуле. Это был почти что самый обходной и примиренческий способ, с которым можно было бы отклонить наше предложение. Как Чжоу Эньлай, так и Хуан Хуа настаивали, однако, на том, что поездка президента в Китай не подвержена угрозе из-за нашей позиции в ООН.

22 сентября мы проиграли важное процедурное голосование, ставшее предзнаменованием некоторых будущих явлений. Генеральный комитет ООН поставил албанскую резолюцию в повестку дня впереди резолюции США относительно двойного представительства. В связи с тем, что мы ограничивали понятие «важного вопроса» только вопросом об исключении, стало совершенно очевидно, что Пекин будет допущен до того, как наша формула о двойном представительстве могла бы вообще быть поставлена на голосование. Пока мы вели битву по этому процедурному вопросу, Пекин попросил, чтобы мы отложили объявление о моей октябрьской поездке. (Интересно, что Пекин, как представляется, считал, что объявление о моей поездке во время этого маневрирования могло бы подразумевать благословение Пекина в отношении нашей формулы.) О моей поездке было объявлено 5 октября.

«Поло2»