Годы в Белом доме. Том 2

Два руководителя заставили других гостей ждать за государственным обедом, намеченным на 20.00. Это дало дополнительную пользу в создании впечатления о том, что обсуждались дела огромнейшей важности. Обед проходил в великолепной Грановитой палате Большого Кремлевского дворца, изумительном зале XV века со сводчатыми потолками и стенами, украшенными фресками на религиозные темы. Поскольку помещение было сравнительно небольшим, гостей было меньше, чем на аналогичном мероприятии в Китае, – около двух сотен. В их число входили высшее руководство Советского Союза и официальные делегации обеих сторон. На обеде отсутствовало точное планирование, присущее пекинским банкетам. Это больше походило на сборище несколько дезорганизованной большой семьи. Пока мы ожидали прихода наших руководителей, шло какое-то топтание на месте, причем каждая делегация, как правило, держалась вместе. Советские руководители входили через неравные промежутки времени; не было выстроившихся в ряд встречающих. В конце концов, Брежнев и Никсон появились и бросили несколько шутливых замечаний тем немногим, кого знали. После этого без каких-то дополнительных церемоний каждый приступил к обеду примерно на час позже запланированного.

И Никсон, и Подгорный (эквивалент Никсона по протокольному рангу) выступили с длинными, но не сенсационными тостами. Подгорный подтвердил советскую приверженность мирному сосуществованию, которое, по его словам, было принципом советского поведения со времен Ленина; мы предпочли бы упоминание о каком-то изменении в советском поведении; такое продолжение было не без угрозы. Подгорный оставил без ответа основополагающие вопросы: было ли ослабление напряженности только тактическим ходом в бесконечной борьбе за ниспровержение мирового баланса? Или мы стояли у истоков новой фазы советской политики?

В ответном слове Никсон затронул темы, которые мы станем поднимать в период подлинной сдержанности великих держав. В отличие от своего выступления в Пекине он избегал гипербол. Он хотел, чтобы эту встречу в верхах хорошо запомнили, как он сказал, за ее содержание, а не атмосферу:

«Нам надо признать, что великие ядерные державы имеют священный долг, состоящий в том, чтобы проявлять сдержанность во время любого кризиса и принимать позитивные действия в деле предотвращения прямой конфронтации.

На великих державах лежит огромная ответственность. Именно в тех случаях, когда сила не сопровождается ответственностью, мир оказывается под угрозой. Пусть наша сила всегда используется на поддержание мира и никогда на его разрушение.

Мы должны также признать, что именно на великих державах лежит ответственность оказывать влияние на другие страны конфликта или кризиса для того, чтобы обуздывать их поведение».