Годы в Белом доме. Том 2

Как оказалось, Ле Дык Тхо тоже собирался отправиться в поездку. Он сказал мне, что его отзывают обратно в Ханой. Это подтверждало, что фундаментальные решения не за горами. В результате встреча 14 августа превратилась в затягивание времени с обеих сторон. Я передал северным вьетнамцам ряд документов, которые компенсировали юридической сложностью то, что им недоставало по существу: заявление об общих принципах, основанных на выступлениях на двух предыдущих встречах, переговорный документ из 10 пунктов, являющийся ответом на 10 пунктов, которые они выдвинули 1 августа, а также документ процедурного характера, принимающий принцип разных форумов, который они предложили 1 августа, но меняющий темы обсуждений, переданные в конкретные группы. Военные вопросы были простыми и однозначными; мы были близко к тому, чтобы их разрешить еще в прошлом году. Мы изменили формулировку, но не существо дела. Мы не выдвигали никаких политических предложений вообще; мой предстоящий визит в Сайгон был тому оправданием. Мы договорились встретиться снова 15 сентября, когда я буду возвращаться из давно запланированной поездки в Москву.

После трех встреч тогда было значительное движение, преимущественно со стороны Ханоя; он двигался в правильном направлении, но не темпами, которые не допустили бы его отход позднее от взятого курса. Ханой отказался от требования немедленного устранения Нгуен Ван Тхиеу. Он согласился на переговорные форумы, в которых приняло бы участие сайгонское правительство, тем самым в каком-то смысле признав его законность. Он отказался от абсурдного требования, не обусловленного ничем окончательного срока вывода американских войск. Предлагаемое коалиционное правительство, до того времени являвшееся открытым фронтом для коммунистического захвата власти, было сведено к разделу власти 50 на 50.

Более того, Ханой, как мне показалось, утратил свою прежнюю хватку. Ле Дык Тхо стал действовать в слишком спешном порядке. Разного рода предложения следовали одно за другим с такой скоростью, что вынуждали меня на практике выжидать с тем, чтобы посмотреть, что еще у него есть в резерве. А процедурный план почти предлагал затягивание процесса, создавая массу форумов, каждый из которых мог утонуть в болоте технических вопросов и, тем не менее, согласно мнению Ханоя, все они должны были завершиться до вступления в силу прекращения огня. Эта процедура больше подходила скорее для стороны, готовящейся в целом выжидать, а не спешить добиться урегулирования, – которой неожиданно стали северные вьетнамцы.

Но Ханой оставил для себя множество лазеек. Концепция коалиционного правительства даже на условиях, предложенных Ханоем, оставалась неприемлемой. Она давала стороне, контролирующей, возможно, 10 процентов населения, 50 процентов власти. А раздел по принципу 50 на 50 между группами, убивавшими друг друга на протяжении двух десятков лет, неизбежно превращался в фикцию. Он обязательно превратился бы в отправную точку для нового соперничества, а мы в психологическом плане ослабили бы наших союзников в этом соперничестве своим выводом войск и предоставили бы их противникам долю во власти, не соответствующую уровню их реальной поддержки в обществе. Форумы процедурного характера были совместимы как с предложением к Нгуен Ван Тхиеу провести переговоры о своей собственной кончине, так и с признанием его легитимности. Ханой не сделал пока еще решающего выбора; он по-прежнему имел большое пространство для маневра.

Я так докладывал президенту после моей встречи 14 августа: