Годы в Белом доме. Том 2

Сайгон не торопился. Но когда идешь по туго натянутому канату, самое опасное – это остановиться. Отправившись в путь, я не имел иного выбора, кроме как идти вперед. Мы использовали «глафик» для того, чтобы добиться уступок; за это время мы отказались от массы возможностей затянуть процесс. Вплоть до наших выборов отсрочка, если разумно ее использовать, могла улучшить наши переговорные позиции. После них затягивание все больше стало бы работать в пользу Ханоя. Как сделалось очевидным, наша военно-политическая позиция не стала бы лучше после 7 ноября, Ханой повернул бы вспять весь процесс и обнаружил бы, что у него есть все основания подталкивать нас с учетом нашего собственного конечного срока возвращающегося к работе конгресса и нашей потребности в дополнительных ассигнованиях в размере от 4 до 6 млрд долларов. У Ханоя всегда оставался вариант обращения к общественности. А на мой взгляд, – который не изменился со временем, – мы не смогли бы достичь ничего подобного тем уступкам, которые падали на нас почти ежедневно, если бы переговоры велись хотя бы наполовину открыто под давлением внутреннего ропота недовольства. Мы были бы вынуждены принять соглашение, независимо от мнения Нгуен Ван Тхиеу. Наш подлинный выбор стоял не между отсрочкой и соглашением. Выбор был между достижением соглашения под давлением Ханоя, конгресса и общественного мнения, и прекращением войны как политическим актом, демонстрирующим тот факт, что мы были творцами событий и придавали какой-то смысл нашим жертвам.

В силу этого я вернул телеграмму в Ханой «от имени президента» через ситуационную комнату Белого дома. Объявлялось, что текст соглашения «завершен», но также указывалось на неурегулированные вопросы, сохраняющиеся в трех областях, которые оставались в серии «пониманий»: американские пленные в Лаосе и Камбодже, конец войны в Лаосе и будущее Камбоджи. Предложенный нами текст для каждой из этих тем был направлен в Париж для передачи в Ханой. По Лаосу мы просили понимания относительно того, что прекращение огня наступает там в течение 30 дней со времени вступления в силу прекращения огня во Вьетнаме. Что касается Камбоджи, в которой, как настаивал Ханой, – как оказалось, совершенно справедливо – его влияние не имело большого значения, мы просили подтвердить в письменном виде заявления Ле Дык Тхо о том, что наступательные операции будут остановлены, северовьетнамские войска выведены, а проникновение прекращено. Раз уж мы заговорили об этом, то мы предложили новый «глафик», согласно которому мое прибытие в Ханой откладывалось на двое суток.

Сайгон не стремился к тому, чтобы я соблюдал какой-то график. То, что мы считали успехом, – вывод американских войск – было кошмаром для наших союзников; даже при прекращении огня они не могли себе представить, как будут справляться без нас. Встреча с Нгуен Ван Тхиеу и его Советом национальной безопасности 20 октября переместилась с 9.00 утра на 14.00. Заседание продлилось три с половиной часа. Состав вьетнамской стороны был таким же, что и за день до этого. Наша делегация тоже не изменилась, за исключением Билла Салливана, которого я отправил в Бангкок и Вьентьян, чтобы проинформировать таиландских и лаосских руководителей о проекте соглашения.

Тхиеу открыл встречу, вновь не сказав ни одного приветственного слова в адрес американской делегации, выразив глубокий скептицизм по поводу мотивов Ханоя и говоря об опасностях того, что он назвал «засадами». Хоанг Дык Ня затем перечислил список чрезвычайно разумных вопросов, которые фокусировались вокруг северовьетнамских войск на юге, разъяснения положения о замене вооружения, состава и функций национального совета национального примирения и согласия и вокруг американского подхода в случае нарушения соглашения. Я ответил подробно, повторив сказанные в предыдущий день доводы о том, что запрет на проникновение должен привести к истощению северовьетнамских войск, что положение о замене означало бы на деле неограниченную американскую военную помощь в силу огромных запасов Сайгона, которые будут подкрепляться в соответствии с программой «Повышение плюс», что функции национального совета будут обсуждаться на переговорах самим Сайгоном, который будет также иметь вето по поводу его состава и функций.