Годы в Белом доме. Том 2

Нгуен Ван Тхиеу был не виноват в том, что мы просто оказались в тупике – по большому счету, в результате нашего внутреннего раскола. Даже разумом понимая нашу позицию, он не мог бы, как вьетнамский патриот, заставить себя принять ее открыто. Условия, которые мы получили, были самыми лучшими, какие только возможны. Они действительно были лучше, чем то, что мы запрашивали. Теоретически они давали Южному Вьетнаму средства для выживания. Но они сами по себе не обеспечивали силу уверенности и сплоченности Сайгона, столь необходимые для поддержания равновесия, которое фактически было достигнуто на поле боя.

С учетом всего этого большая часть дискуссии в президентском дворце в Сайгоне оказалась не по существу. Южные вьетнамцы выдвинули ряд предложений редакционного характера, которые в очередной раз ввели в заблуждение американскую сторону, – так и не привыкшую к сложностям вьетнамской психологии, – заставив поверить в то, что Сайгон движется в сторону принятия соглашения. Это впечатление было усилено, когда Нгуен Ван Тхиеу в конце встречи заявил, что он будет занят на следующее утро на консультациях с руководством национальной ассамблеи и ключевыми политическими фигурами, чтобы подготовить их к тому, что могло произойти в будущем. Мы определили следующую встречу в таком случае на 14.00, 21 октября. Тем временем должны были пройти технические обсуждения между группами экспертов во главе с министром иностранных дел Чан Ван Ламом и американской командой с целью выработки общей позиции относительно внесения изменений в проект, которые мог бы предложить Ханой. Сказав Ханою, что текст соглашения был «завершен», – хотя не сопутствующие понимания (или протоколы), – мы знали, что это будет тяжелейшей задачей.

По завершении продлившегося три с половиной часа обсуждения с Нгуен Ван Тхиеу я доложил в Вашингтон следующее:

«Из трезвого, даже несколько печального, настроя заседания было ясно, что они столкнулись с огромной психологической трудностью, связанной с разрывом пуповины, связывающей их с Америкой. Они, вероятно, осознают, что сделка хорошая по американским меркам, но их внимание сосредоточено на остающихся северовьетнамских войсках и вероятности нарушений соглашения. Демонстрируя гордость талантом своих генералов, они продолжали показывать свой страх перед хитростью коммунистов и отсутствие уверенности в себе. Они, несомненно, чувствуют, что им нужно больше времени, но можно считать, что они будут всегда ощущать это. Они знают, что должны делать, и это заставляет их страдать. Они, вероятно, в чем-то правы. Если бы протянули еще два года, они, может быть, справились бы с этим делом.

…У меня сложилось такое ощущение, что они медленно идут к тому, чтобы дать согласие, и готовят себя морально к тому, чтобы принять план, но их чувство собственного достоинства требует создания понятия сопричастности».