Годы в Белом доме. Том 2

«Мы считаем, что ваш проект превысил традиционное вьетнамское гостеприимство до такой степени, что эти команды (МККН) окажутся в положении, при котором он не смогут наблюдать ни за чем, находясь под такой тесной опекой со стороны вьетнамских хозяев ежеминутно. [Смех. ] Как мы проанализировали, насчитывается в четыре раза больше офицеров связи, чем членов комиссии, а западные представители, не привыкшие к вашим стандартам гостеприимства, могут принять это за взятие под арест. [Смех. ] Поэтому я считаю, что этим членам надо бы дать возможность проявить побольше инициативы. Далее, как мы поняли из вашего проекта, – и я боюсь, что мы правильно поняли его, – он предусматривает, что всю связь и поддержку комиссии оказывает сторона, на территории которой эта комиссия действует. Сейчас специальный советник уже указал, что они, возможно, будут пользоваться для передвижения телегами, запряженными буйволами. Но наша главная озабоченность по поводу целей комиссии, а ее стимулы в поисках нарушений могут быть выше, чем у той стороны, которая совершает нарушение. А вы установили так, что не только эта сторона должна дать согласие на начало расследования, но она еще и должна предоставить все виды связи и транспорта».

Положения по прекращению огня тоже были абсурдными. Они предусматривали приземление каждого южновьетнамского самолета и обездвиживание каждого военного судна даже в южновьетнамских водах. В попытке определить понятие прекращения огня Ханой предложил лишить Южный Вьетнам любой возможности самообороны. Неудивительно, что мой эксперт по Вьетнаму Джон Негропонте назвал переговорную тактику Ханоя во время декабрьского раунда «неуклюжей, вопиющей и по сути высокомерной по отношению к Соединенным Штатам», равно как и «грязной, мелочной и временами явно детской».

Все эти качества были очевидны в ходе моей последней встречи с Ле Дык Тхо 13 декабря. Это был день, который в итоге взорвал переговоры. Это была первая встреча с Ле Дык Тхо, на которой присутствовал глава нашей делегации на мирных переговорах посол Уильям Портер. Она заставила его пожалеть о более спокойной, если в такой же степени не стерильной, атмосфере пленарных заседаний. Тем утром специалисты-лингвисты встретились вновь, чтобы гарантировать, что обе стороны работают с одинаковыми текстами того, что было согласовано. В то время как прежние встречи экспертов носили более или менее деловой характер, на этой встрече северные вьетнамцы вбросили 17 совершенно новых необоснованных формулировок, которые фактически заново представили прежние северовьетнамские требования, которые были сняты Ле Дык Тхо во время его разговора со мной. Все наше с ним заседание 13 декабря было потрачено на проведение повторных переговоров по всем вопросам по существу.

Один из лингвистических трюков, который он разыграл с самого начала, может служить примером. В октябре Ле Дык Тхо предложил, чтобы национальный совет национального примирения и согласия «направлял» некоторую конкретную деятельность. Я это отклонил как подразумевающее некие правительственные полномочия для совета, несовместимые со смыслом соглашения. Ле Дык Тхо тогда попытался «контролировать» или «наблюдать», что, как оказалось, имело одинаковый перевод на вьетнамский. Эти вещи я тоже отклонил. В итоге мы договорились на более слабое слово «содействовать». Когда мы проверили вьетнамский текст протокола, мы обнаружили, что Ханой использовал неподходящее вьетнамское слово на протяжении всего текста.