Големикон

Тедди отвел девушку в большие обеденные залы, куда, при желании, могли влезть все горожане, даже из равнинного Хмельхольма – по крайней мере такое ощущение складывалось благодаря удачному расположению длинных скамей и правильной игре света. Сейчас в обеденном зале не было никого, и эта пустота, видимо, еще сильнее расширяло пространство – тишина висела такая, как ни странно, звонкая, что удары ложкой о глиняную тарелку с картофельным супом казались звоном огромного гонга. Прасфору это слегка смущало, и каждый раз, когда ложка ударялась о тарелку, девушка замирала.

Суп был… вполне себе ничего, только в «Ногах из глины» его обычно подавали в буханке круглого ржаного хлеба, а не в тарелке. Не то чтобы в Прасфоре проснулся внутренний снобизм, который даже со стенок ее сознания с трудом можно было наскрести на маленький пузырек – просто девушка всегда, уже автоматически, оценивала блюда. Когда мечтаешь готовить на кухне, но не можешь там находиться чисто физически, приходиться выкручиваться и проламывать иные пути, тренироваться на… вкусе.

Первое время, когда они только пришли в зал, Тедди-Теодор молчал, как выкопанный из могилы мертвец – в принципе, его непонимающие глаза и напоминали неживые, словно отсутствующие.

Ела Прасфора с аппетитом, но с большой неохотой – просто стеснялось, что все так громко, и что она наверняка ест слишком быстро, и выхлебывает суп с ужасным звуком, и вообще, пора остановиться, со стороны она выглядит хуже обычного… металлический рой опять жужжал в голове.

Девушка отложила ложку – еще и по той причине, что, в конце-то концов, хватит жрать, ты и так скоро будешь шире зеркала – ну, может и не шире, но ты точно не самый красивый человек во всех семи городах. Вот это – факт, так что будь любезна, знай меру.

– Так что ты знаешь о грифонах? – вновь спросила она.

Тедди, словно выпивший то, что в его возрасте обычно не пьют, медленно поднял голову, собираясь с мыслями. Прасфора очень даже могла его понять – она бы тоже не особо рассказывала обо всем направо и налево незнакомой – и не самой красивой! – девушке, которая непонятно как ворвалась на кухню и разгромила все, а убирать потом это далеко не ей.

Попадамс вздохнула и полезла за тетрадкой Альвио, бухнув ее на стол – звук, усиленный пустотой, взорвался в пространстве.

– Это тетрадка моего хорошего друга, – она щелкнула ремешком и начала листать – в глазах Тедди блеснул интерес. Как просто, подумала Прасфора, оказалось расшевелить ребенка, – если тебе интересно в деталях, то не совсем друг… точнее, сейчас – точно друг…

Юноше, видимо, было без разницы – какие отношения, когда перед глазами такие интересные, таинственные, сменяющие друг друга черным калейдоскопом, быстрыми штрихами туши, картинки.

– Он… ну, ему бы точно не понравилось, если бы я сказала, что он волшебник, так что скажу, как он любит – он драконолог.

Тедди отвлекся от тетрадки и уставился на Попадамс.

– Ваш друг – волшебник?! – руки мальчика закрутились, как на незатянутых шарнирах.

– Какой детский восторг, – подумала Прасфора, но вслух сказала: – Ну, фактически – да, но он не любит это слово…

– Но я всегда… всегда мечтал стать учеником волшебника!

– Поверь, это не так весело и ужасно скучно – ну, по крайней мере Альвио разочаровался, – ляпнула Прасфора, не подумав. Фитилек интереса собеседника мгновенна потух, и Попадамс отругала себя, такую никудышную, за излишнюю резкость.

– Опять не думаешь своей бесполезной головой, – буркнула Попадамс про себя. Вслух решила исправить ситуацию: – Так наверняка происходит не у каждого. Но…

– А причем тут грифоны? – перебил Тедди-Теодор.

– Ну, сейчас Альвио куда больше интересуют магические существа – в особенности, драконы, но и грифоны тоже. Хотя, я бы назвала их фантастическими – до недавнего времени.

– Вы видели грифона? – вот теперь юноша действительно удивился.

– Ну, как тебе сказать… – Прасфора замялась, а потом плюнула на все – она же должна была хоть кому-то про это рассказать. – Ах, ладно – я приехала сюда просто привезти дяде алхимическое лекарство и вкусную еду, но….

Она остановилась, увидев, как при упоминании алхимии у Тедди снова вспыхнули фитильки эмоций, и отвлеклась:

– Так алхимия или магия?

Молодой человек на удивление быстро понял ее вопрос.

– По сути своей, для меня одно и тоже – все так безумно интересно.

– Эм, ну даааа, интересно… но резонная мысль, – пожала плечами Прасфора, помешивая густой суп. – В общем, я должна была уехать еще вчерашним вечером, но случилась гроза и…

Девушка принялась рассказывать, совсем позабыв о супе – воспоминания, свежие, как горячий хлеб из печки, не давали отвлечься ни на что другое и обжигали, картинки в голове не успели притупиться, воспоминания даже навеивали вкус, запахи и гнетущий страх темноты, расползающейся изнутри тебя наружу, или наоборот – снаружи внутрь. Прасфора так и не поняла.

У Тедди должны были расширяться глаза от удивления, ведь по началу так и было, но, когда Прасфора дошла до драконов и белоснежных черепов, Тминн словно бы потерял интерес.