Читаем Голос блокадного Ленинграда полностью

Ноябрь 1952

<p>Песня о</p><p>«Ване-коммунисте»</p>

Памяти Всеволода Вишнев-

ского, служившего пулеметчи-

ком на «Ване-коммунисте» в

1918 году.

Был он складный волжский пароходик,рядовой царицынский бурлак.В ураган семнадцатого годасразу поднял большевистский флаг.И когда на волжские откосызащищать новорожденный мирприбыли кронштадтские матросы—приглянулся им лихой буксир.И проходит срок совсем недолгий,—тот буксир — храбрей команды нет!—флагманом флотилии на Волгеназначает Реввоенсовет.Выбирали флагману названье,—дважды гимн исполнил гармонист.Дали имя ласковое — Ваня,уточнив партийность: коммунист.«Ваня» был во всем слуга народа,свято Революции служил.«Ваня» в легендарные походыволжскую флотилию водил.А страна истерзана врагами…И пришел, пришел момент такой —у деревни Пьяный Бор на Камефлагман в одиночку принял бой…Ой ты, красное, родное знамя,над рекой на миг один склонись:у деревни Пьяный Бор на Каметонет, тонет «Ваня-коммунист».Он лежал на дне четыре года,но когда оправилась страна,«Ваня-коммунист», слуга народа,поднят был торжественно со дна.Дышит Родина трудом и миром,и по милой Волге вверх и вниздевятнадцать лет простым буксиромходит, ходит «Ваня-коммунист».Тянет грузы — все, что поручают,работящ, прилежен, голосист…Люди понемножку забывают,чем он славен — «Ваня-коммунист».Только взглянут — что за пароходик,с виду старомоден, неказист?Точно все еще в кожанке ходитбывший флагман «Ваня-коммунист».Он живет — не тужит, воду роет,многих непрославленных скромней,—вплоть до августа сорок второго,вплоть до грозных сталинградских дней.Дни огня, страдания и славы,ливни бомб, и скрежет их, и свист…И становится на переправустарый флагман — «Ваня-коммунист».Из пылающего Сталинградаон вывозит женщин и ребят,а гранаты, мины и снарядытащит из-за Волги в Сталинград.Так он ходит, ветеран «гражданки»,точно не был никогда убит,в комиссарской старенькой кожанке,лентой пулеметною обвит.Так при выполнении заданья,беззаветен, всей душою чист,ночью от прямого попаданьяпогибает «Ваня-коммунист».Тонет, тонет вновь — теперь навеки,—обе жизни вспомнив заодно,торжествуя, что родные рекиперейти врагам не суждено……Друг, не предавайся грустной думе!Ты вздохни над песней и скажи:«Ничего, что «Ваня» дважды умер.Очень хорошо, что дважды жил!»

1953

<p>Церковь «Дивная»</p><p>в Угличе</p>

Евгению Ефремову

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия