Пьянили слух созвучья Скрябина,Как грома дальнего раскат,А над вершиною МогабиНавис оранжевый закат.И нечто странное мне грезилось,Мне, стывшей в холоде моем,Мне, утонувшей в сукнах кресел,Остановившей взгляд на нем.…………………………Казалось, шла я по извилинкеТропины горной и леснойК ручью средь лоз, где, горд и силен,Кентавр пасется вороной.Вот он. Прекрасный, полный пламени,Он жадно пьет, втянув бока,Крутя хвостом, тряся кудрями,Никем не взнузданный пока.Я подкралась к нему – и выждала…Затем, вдруг выступив из куп,Погладила с лукавством триждыЛадонью белой темный круп.И мигом, дерзкая наездница,Вскочила на спину его,Чтоб мчаться к высоте и к бездне,Царя над ним, как божество.Взвилось и билось в первой гордостиВсё тело юноши-коня,Но обвила рукою твердойСтроптивейшую шею я.И лик мечтательный и чувственныйОн обратил, дивясь, назад, —И полон стал покорной грустиНевыразимо-светлый взгляд…Руке той крошечной, украшеннойБлестящим острием ногтей,Он улыбнулся, тих и страшен,Но молча подчинился ей.Сияла высь, зияли пропасти,Алели лозы, рдела высь, —А мы, неистовые оба,Стремглав неслись, неслись, неслись………………………………..Безумили созвучья Скрябина,Как страсти близящейся яд,И уловила я ваш рабийНа миг и снова гордый взгляд.Что ж! В виноградных дебрях ТаврииВ закат вот этот золотойНедаром мчалась на кентавреЯ, опаленная мечтой.Пусть жжет нас, как героев Гамсуна,Любовь, похожая на гнев,Ее усладам я отдамся,Надменный, Вас лишь одолев.
ФАМИРА-КИФАРЕД
сонет-акростих
Посвящается Н. Церетелли
Феатров эллинских живы протагонисты.Актер древнейших сцен новейшей воскрешен. —Мне голос слышится, как мелодичный стон,И профиль видится, прямой, антично-чистый…Расцвечивался свет густой, как аметисты,А чаще – палевый, прозрачный, как лимон…Как пел он! Как влачил свой пепельный хитонИ на кудрях носил венок зеленолистый!Фамире за игру что принесу я в дар?Алеющий цветок, как и с вином кантар,Равно для юноши печального не близки.Его, соперника Эвтерпы и других,Достойна только песнь служительницы их…Прими ж, о кифаред, ее от кифаристки!