Голубой горизонт

Еще до рассвета Сара поднялась с койки в маленькой каюте на «Эльфе». Затем, как делала это каждое утро, она сошла на берег и поднялась на холм над лагуной. Оттуда она и наблюдала за возвращением Тома. Уже издали Сара узнала его высокую фигуру и походку враскачку — Том шел впереди своего отряда. Но эта картина тут же расплылась перед ее глазами, размытая слезами радости и облегчения.

— Благодарю тебя, Господи, что откликнулся на мои молитвы! — вслух воскликнула Сара и помчалась вниз по склону, прямо в объятия мужа. — Я так тревожилась, что ты опять влезешь в какие-нибудь неприятности, а меня рядом не будет, Том Кортни!

— Да просто шанса не подвернулось, чтобы попасть в неприятности, Сара Кортни. — Он крепко обнял жену. — А очень жаль. — Он посмотрел на Мансура. — Ты побыстрее меня, парень. Беги к отцу, сообщи, что мы вернулись и что нужно снова готовить корабли к выходу.

Мансур тут же умчался.

Как только он оказался достаточно далеко, Сара сказала:

— А ты хитер, Томас, не так ли? Ты не захотел сам сообщать Дорри горькую весть о том, что убийца Ясмини ушел от возмездия.

— Это скорее долг Мансура, чем мой, — возразил Том. — Дорри именно так на это и смотрит. Единственная выгода от всей этой кровавой истории заключается в том, что отец и сын могут сблизиться сильнее, чем когда-либо; они станут едины.

В море они вышли с отливом. Ветер им благоприятствовал. Корабли шли на расстоянии в два кабельтова друг от друга, и ветер дул им в корму, так что все шло как надо. «Месть» демонстрировала свои новые возможности и начала обгонять «Эльфа». Том с большой неохотой отдал приказ убавить паруса на ночь. Жаль было терять выгоды ветра, так быстро несшего их к Нативити-Бей.

— Но я торговец, а не воин, — утешал себя Том.

Как только он отдал приказ, тут же увидел, что Мансур на «Мести» свернул стаксель и взял рифы на гроте. Оба корабля вывесили фонари на грот-мачтах, чтобы видеть ночное положение друг друга.

Том уже собирался передать командование Кумраху и спуститься в маленькую кают-компанию на ужин, запах которого доносился до него; Том узнал роскошный дух одного из прославленных пряных блюд Сары, и его рот наполнился слюной. Он потратил еще несколько минут на проверку парусов и указания рулевому. И, наконец удовлетворенный, повернулся к главному трапу, но тут внезапно остановился.

Всматриваясь в темный восточный горизонт, он удивленно пробормотал:

— Там большой огонь… Неужели какой-то корабль горит? Нет, это что-то покрупнее. Вулкан, что ли?

Команда на палубе тоже увидела пламя и столпилась у поручней, гадая, что это может быть. Потом, к бесконечному изумлению Тома, над темным горизонтом поднялся чудовищный шар небесного огня. Он осветил поверхность моря. Невдалеке паруса «Мести» неярко засияли в его призрачном излучении.

— Черт побери, комета! — изумленно воскликнул Том и помчался к трапу кают-компании. — Сара Кортни, скорее иди сюда! Ты никогда не видела ничего подобного и никогда больше не увидишь!

Сара буквально взлетела по трапу, и Дориан не отстал от нее. Они уставились на небесное чудо, потеряв дар речи. Потом Сара шагнула к Тому и спряталась в его надежных объятиях.

— Это знак, — прошептала она. — Это благословение высших сил, прощание с теми годами, которые мы оставили на мысе Доброй Надежды, и обещание новой жизни, что ждет нас впереди.

Дориан оставил их и медленно отошел на нос корабля. Опустившись на колени, он поднял лицо к небу.

— Дни траура миновали, — сказал он. — Твое время на земле, рядом со мной, истекло. Иди, Ясмини, моя прекрасная малышка, я передаю тебя в объятия Господа, но ты должна знать, что мое сердце и вся моя любовь ушли с тобой.

На втором корабле Мансур Кортни посмотрел на комету, а потом подбежал к грот-мачте и быстро забрался на огороженную смотровую платформу на ней, «гнездо». Там, в шестидесяти футах над поверхностью моря, он вскинул лицо к небу, его длинные густые волосы развевались на ветру.

— Смерть королям! — воскликнул Мансур. — Гибель тиранам! Именно это предвещает перст Господний, пишущий на небесах! — Потом, набрав полную грудь воздуха, он закричал: — Слушай меня, Зейн аль-Дин! Я — Немезида, я карающий меч, и я иду к тебе!

Ночь за ночью два маленьких корабля шли на север, а комета все висела над ними, словно нарочно освещая им путь, пока наконец они не увидели высокий берег, поднявшийся из мрачных вод перед ними, словно спина гигантского кита. На северном конце мыса пасть кита открывалась. Они прошли сквозь нее в большую бухту, намного больше Слоновьей лагуны. По одну ее сторону берег круто поднимался, по другую тянулись мангровые болота, а между ними находилось устье реки с чистой прозрачной водой, и берега этой реки имели плавный склон, что давало естественное место для стоянки.

— Мы здесь не впервые. Дориан и я бывали здесь много раз. Туземцы называют эту реку Умбило, — сообщил Том Саре.

Корабль подошел к берегу и бросил якорь на глубине в три морские сажени. Глядя с палубы, моряки видели, как его стальные лапы зарылись в светлое песчаное дно, разогнав стайки сверкающих рыбок.