Голубой горизонт

Время ползло медленно. Коотс измерял его движением небесных тел. Для любого другого человека представляло бы немалую трудность так долго удерживать сосредоточение, но Коотс был воином. Он умел не замечать привычные звуки, издаваемые лошадьми, которые топтались невдалеке, жуя траву.

Последний свет великой кометы уже опустился к самому западному горизонту, прежде чем Коотс услышал, как ударились друг о друга два камешка. Каждый нерв в его теле натянулся до предела. Через минуту до него намного яснее донесся шорох кожаной сандалии по мягкой земле. Он приподнял голову и увидел темный силуэт, двигавшийся на фоне звездного неба.

«Приближается, — подумал Коотс. — Пусть примется за дело, а уж тогда…»

Чужак приостановился, дойдя до ряда лошадей. Коотс видел, как его голова медленно повернулась: мужчина прислушивался. Его макушку венчал тюрбан, длинная борода выглядела растрепанной. Простояв так долгую минуту, мужчина нагнулся к длинному канату, к которому железными кольцами крепились недоуздки лошадей. Два коня вскинули головы, когда канат скользнул сквозь кольца.

Как только Коотс догадался, что чужак сосредоточен на том, чтобы освободить следующую лошадь, он вскочил и двинулся к нему. Но потерял его из вида, когда тот нагнулся. Его уже не было там, где Коотс ожидал его найти. Внезапно капитан наткнулся на него в темноте. Коотс крикнул, предупреждая своих людей, и тут же схватился грудь к груди с чужаком — тот оказался слишком близко, и Коотс не смог воспользоваться клинком.

Коотс сразу понял, что этот человек — опасный противник. Он извивался в его руках, как угорь, и Коотс ощутил его твердые мускулы. Капитан попытался ударить его коленом в пах, но едва не разбил коленную чашечку, угодив не в мягкое межножье, а в каменное бедро мужчины. А тот в ответ ударил Коотса правой рукой снизу по подбородку. Голова капитана дернулась назад, и ему показалось, будто треснули позвонки, когда он отлетел спиной вперед и растянулся на земле.

Он увидел, как чужак навис над ним, заметил блеск клинка в его руке, готовой отрезать ему голову… Коотс все же сумел инстинктивно парировать саблей удар, и сталь зазвенела о сталь.

Чужак тут же оставил попытку нападения и исчез в темноте. Коотс с трудом поднялся на колени, все еще плохо соображая. Вокруг раздавались крики и звон ударов, он услышал, как Оудеман и Рихтер кричат, поощряя остальных. Потом последовала вспышка и грохот пистолетного выстрела. Это оживило Коотса.

— Не стрелять, идиоты! Лошади! Осторожнее с лошадьми!

Он вскочил на ноги и в это самое мгновение услышал за спиной стук копыт. Оглянувшись, капитан увидел смутные очертания всадников, несшихся на него полным галопом. Мелькнул в свете звезд меч, и Коотс быстро пригнулся. Клинок просвистел мимо его щеки, но Коотс успел заметить тюрбан на голове и бороду всадника, промчавшегося мимо него.

Он в бешенстве бросил взгляд вокруг. Совсем рядом серая кобыла вырисовывалась бледным пятном на темном фоне. Это была самая быстрая и сильная из их лошадей. Коотс, подбегая к ней, сунул меч в ножны, пистолет — в кобуру на бедре. Вскочив ей на спину, он прислушался, уловил стук копыт и сжал коленями бока лошади, пуская ее полным галопом.

В течение следующих часов он был вынужден останавливаться каждые несколько минут и прислушиваться к топоту копыт угнанных животных. Хотя араб часто поворачивал, чтобы сбить с толку Коотса, капитан слышал, что тот движется на север. Но за час до рассвета Коотс окончательно его потерял.

«На север, — решил Коотс. — Он все равно будет ехать на север».

Он через плечо оглянулся на Южный Крест и двинулся на север легким ровным галопом, чтобы не измотать кобылу.

Рассвет наступил неожиданно быстро. Тьма растаяла, и сердце Коотса заколотилось, когда он увидел темную фигуру почти на расстоянии пистолетного выстрела впереди. Он сразу понял, что это не какое-нибудь крупное животное: силуэт всадника четко вырисовывался на фоне светлеющего вельда.

Коотс погнал кобылу быстрее и начал быстро нагонять врага. Тот не замечал погони, и его лошадь двигалась шагом. Коотс узнал гнедого мерина, отличного сильного скакуна, почти такого же, как его кобыла.

— Ах ты, сын великой шлюхи! — Коотс победоносно рассмеялся. — Гнедой хромает! Нечего и удивляться, что он идет так медленно.

Даже в этом раннем свете не составляло труда заметить, что гнедой оберегает одну из передних ног. Видимо, конь наступил на острый камень или колючку. Коотс помчался вперед, и беглец наконец оглянулся. Коотс увидел, что это араб с ястребиным лицом и большой вьющейся бородой. Он лишь бросил на Коотса быстрый взгляд и заставил мерина перейти на галоп.

Коотс уже достаточно приблизился, чтобы рискнуть выстрелить из пистолета и наконец покончить с этим. Он выхватил оружие и выпалил в середину широкой спины араба. Похоже, пуля пролетела совсем близко, потому что араб пригнулся и закричал:

— Клинки, неверный! По-мужски!

Будучи еще младшим офицером, Коотс долгие годы служил в армии компании на Востоке. И хорошо владел разговорным арабским.