Голубой горизонт

Джим горел желанием поскорее добраться до залива, и его надежды намного обгоняли медленную процессию фургонов и постоянно пасущихся стад. Ему хотелось бросить караван и сейчас же мчаться к побережью. Он звал с собой Луизу, однако Зама очень медленно выздоравливал после огнестрельной раны. Луиза настаивала на том, что он все еще нуждается в ее заботе и она не может его бросить.

— А ты скачи вперед, — сказала она Джиму.

Но хотя она не сомневалась, что он вовсе не собирается на самом деле ее покинуть, и ожидала, что Джим откажется, он почти поддался искушению последовать ее словам. Но вовремя вспомнил, что Коотс, Оудеман и араб-убийца Кадем все еще на свободе и, возможно, лелеют планы отмщения. Он не мог оставить Луизу одну.

Каждое утро они с Баккатом выезжали далеко впереди каравана, чтобы разведать дорогу, и каждый вечер Джим еще до заката возвращался к Луизе.

Они выбрались со дна узкого ущелья в край пышных трав и невысоких холмов, перемежающихся зелеными лесами. Каждый день Баккат находил следы слоновьих стад, но они были недостаточно свежими, и идти по ним не имело смысла. Так продолжалось до утра пятого дня после выхода из ущелья.

Баккат, как обычно, ехал впереди Джима, рассматривая землю впереди. Вдруг он повернул Кроу в сторону и резко остановил. Джим подъехал к нему:

— Что здесь?

Баккат молча показал на влажную землю и глубокие отпечатки в ней.

Сердце Джима забилось быстрее.

— Слон!

— Три больших самца, — подтвердил Баккат, — и след свежий. Они здесь прошли сегодня на рассвете, совсем недавно.

Джим всматривался в отпечатки, чувствуя, что его горячее желание как можно скорее добраться до залива ослабевает.

— Они очень большие, — сказал он.

— Один из них — король всех слонов, — ответил Баккат. — Он может оказаться таким же большим, как тот первый, которого ты убил.

— Они вряд ли ушли далеко от нас, — с надеждой предположил Джим.

После битвы с воинами королевы Манатаси на берегу реки Джим много и успешно охотился. Каждый раз, когда они добывали очередного огромного самца, Джим добавлял что-то новое к своей копилке опыта и знаний о привычках этих животных. К этому времени он уже отточил свое искусство охоты, привык к опасности и заразился страстью погони за этими наиблагороднейшими животными.

— Сколько времени нужно, чтобы их догнать? — спросил он Бакката.

— Они кормятся на ходу, идут медленно. — Баккат показал на обломанные ветки деревьев. — И идут к побережью, как и мы. Нам не придется отклоняться в сторону.

Баккат задумчиво сплюнул и посмотрел на небо. Подняв правую руку, он растопырил пальцы и измерил ими угол положения солнца:

— Если боги охоты к нам благосклонны, мы можем догнать их до полудня и еще до темноты вернуться к фургонам.

В эти дни Баккат, так же как и Джим, совсем не хотел проводить ночи вне лагеря, вдали от золотых чар Летии.

Джим разрывался между противоречивыми чувствами. Несмотря на его страсть к охоте, любовь к Луизе и беспокойство за нее преобладали в нем. Он знал: нельзя предсказать все превратности охоты. Погоня за самцами может задержать их на пути к побережью на день, а то и больше. Они могут не успеть вернуться к фургонам до наступления ночи. С другой стороны, они не замечали никаких признаков Коотса и его арабского союзника после той ночной схватки. Баккат изучал местность на несколько лиг вокруг, и все оставалось чисто. Похоже, с этой стороны угроза исчезла. Но даже в таком случае осмелится ли он надолго оставить Луизу?

Джиму отчаянно хотелось пойти по следу слонов. За многие месяцы охоты он научился видеть след так ярко, что легко представлял себе животных, видел, что это великолепные самцы. Он продолжал колебаться, а Баккат терпеливо сидел на корточках около огромных овальных вмятин и ждал решения.

Потом Джим подумал о той небольшой армии, что шла с его фургонами, армии, готовой охранять и защищать Луизу. Отряд Коотса перебит. И вряд ли капитан вернется скоро. Наконец Джим убедил себя, что Коотс отправился или к португальцам, или на территорию Омана и не сможет повторить нападение.

— Я тут раздумываю, а слоны с каждой минутой уходят от меня. — Он решился. — Баккат, идем по следу!

Они помчались вперед. След уверенно вел их к побережью через низкие холмы и лес. Кое-где голые стволы деревьев, с которых слоны ободрали кору, сияли, как зеркала, их не составляло труда увидеть за лигу впереди, и они могли пускать Друмфайра и Кроу легким галопом. Незадолго до полудня они увидели огромную гору свежего желтого помета, состоявшего в основном из наполовину переваренной коры. Помет лежал в луже мочи, еще не впитавшейся в землю. Над кучей уже кружили бабочки с огромными белыми, желтыми и оранжевыми крыльями.

Баккат спешился и сунул большой палец босой ноги во влажный навоз, чтобы проверить его температуру. Бабочки облаком окружили его.

— Помет еще теплый! — Баккат посмотрел на Джима, сидящего на коне, и усмехнулся. — Если ты его позовешь, слон тебя услышит.

Не успел Баккат договорить, как оба охотника замерли и одновременно повернули головы.

— Ха! — проворчал Джим. — Он и тебя услышал.