Читаем Голубые следы полностью

Какие высокие подвиги в детствеШутя совершали, играя в индейцев!Нет дел благородней, нет помыслов   чище,Чем игры орды краснокожих   мальчишек.И высшая взрослым героям награда,Чтоб дети в их подвиги тоже играли,Чтоб стали Седов и Чапаев игрою,И, значит, — чтоб в будущем были герои.

1940

«Весенний вечер. Корпусов громады…»

Весенний вечер. Корпусов громады,Далекий лес недвижный и горбатый.Как много надо. Как мне много надо.Как мало причитается по штату…

1940

«Я знаю, где ты подсмотрел…»

Но темный берег так пустынен,

А в море ходят корабли.

А. БлокЯ знаю, где ты подсмотрелСиянье алых парусов…Закат татарским сонмом стрелЛетел на розовый песок…Ты был один, ты был — «земля!»,Ты был на ласковом краюПоследним маяком. А я —Тяжелый корпус корабля,Я поворачивал на юг.Стекал зари багровый сокПо крыльям наших парусов.Ты встретил девушку. ОнаНа берегу была одна.Она венок мечты плела,Она единственной была.Корабль уходил на юг…Ты встретил девушку мою.

1940

«Поверх любви, поверх металла…»

Поверх любви, поверх металлаПлыл черный шлак, холодный шлак…Ты, может, лучшего искала,Ты, может, лучшего нашла.А я живу, оберегаяСвятую правду рук твоих.А я по-прежнему в трамваеБеру билеты на двоих.

1940

«Ты милее мне всего на свете…»

Из Е. Нарубиной

Ты милее мне всего на свете,От тебя я правды не таю…Только чем же, чем же ты ответилНа любовь прозрачную мою?Как, бывает, летним днем погожимУпадет короткая гроза, —Поцелуем сердце растревожил,А о том, что любишь, — не сказал.

1940

«Сад был синий, сад был розовый…»

Сад был синий, сад был розовый,Сад был сон.Захлестнуло сердце грозами,Унесло.Не забудь простого имени,Помни грусть,Я останусь жить, любимая,Я вернусь.У моей судьбы особаяСердца нить —Даже с смертью не способен яИзменить.

1940

«Не любить — не летать, не заметить…»

Не любить — не летать, не заметитьОкеан голубой чистоты.Мой серебряный северный ветер —Это ты, дорогая, ты.Это ты в колыханье прибоя,В белом облаке — тоже ты.Потому я и робок с тобою,Что смертельно боюсь высоты.

1940

«Как земля в тревоге ждет рассвета…»

Как земля в тревоге ждет рассвета,Как звезда тоскует по звезде,Как весной желают ветви ветра, —Думаю, родная, о тебе.Мне нельзя забыть, но страшно помнить,Как ушла ты на заре тогда…Где ж твои горячие ладони,Голубая, нежная звезда?

1940

«Дни ушли и вечера промчались…»

Дни ушли и вечера промчались,Ночи сгасли, не оставив сна…Ты со мной небрежно попрощалась,Свой короткий адрес унесла…Как теперь мне улицу простуюВ незнакомом городе найти?Где теперь ту девушку найду я,Что однажды встретил на пути?

1940

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия