Гоньба

-- Причина? Твоя... эта вот... красавица на слова Елизария обиделась, слезьми залилась. Да не с чего ссора! Эка невидаль! Бабёнке слово не так, а она уж... Пустое дело, Ваня!

-- Тебе "Правду" вспомнить? "Кто зовёт чужую жену блядью - платит виру". Твой посадник с наместника виру взыщет? Или будет... дупло своё лелеять?

-- Дык... эта... слова-то сказано не было! Они промеж себя по-гречески разговаривали!

-- И что? Разве в Правде сказано - "зовёт на русском языке"? Смысл они оба знали. Один сказал, другая услышала. Виру посадник взыщет? Или ты, тысяцкий, сам, своим судом? А дальше? Елизарий, похоже, не прощальник. Злобу затаит. На тебе, на судье, отыграется. Не кулаком в лицо, а наушничением. Тебе это надо?

Илья сидит, вздыхает, бороду на кулак наматывает.

У тысяцкого в русском городе - много забот. К примеру - суд торговый. У наместника епископа - его, наместников, суд. И с разделением юрисдикции... бывают негоразды. Тысяцкий - командир городского ополчения. А поп - в том же ополчении "комиссар". Какие между этими персонажами возникают... коллизии - смотри историю "несокрушимой и легендарной". Или - историю библейского царя Саула.

Требуя светского суда я, чисто попутно, ломаю "Устав церковный". Ибо дело было во дворе дома епископского наместника. А церковники и их территории юрисдикции светской власти не подлежат: "И да не входит владетель в дела те...".

Топнуть на меня ножкой? А пошёл бы ты, Ванька-лысый с отседова! - Да запросто! - Что с Муромом будет? "Тихого лежания"? Точнее - такого же стояния.

-- И чего ж ты хочешь?

-- Елизария - выгнать. Иону - пресвитером в церковь Богородицы. Земли под стройкой - от церкви - мне.

-- Много хочешь. А ну как Антоний проклянёт?

-- Тебя? Переберёшься ко мне. Сто вёрст - не велик конец. А мне самому - и вовсе... ветров испускание.

-- А город?

-- А хоть бы и весь город. Я, Илья, всех приму. А анафему малую... Вон епархия Ростовская, оттуда попов позову, они и молебны отслужат, и епитимью снимут. У себя и училище построю.

Умный мужик, а не понимает. Судит по обычаю, по былому. Да я-то - небывальщина! Вокруг меня - всё иначится!

-- Илья, я - не-Русь. Надо мною - ни князей, ни архиереев. Воля вольная. И покудова я не решил: то ли мне под Чернигов идти, то ли под Ростов. А то присылали ко мне монасей со Смоленска. Один вон, брат Теофил, очень даже. От его проповедей целые племена языческие в веру православную обращаются. Могу у Мануила Кастрата учителей просить. А то в Новгород пошлю. Им Волжский путь... Сам понимаешь - аж до дрожи. В их Святую Софию буду вклады вкладывать, их суд слушать. А то в Царьград послов зашлю. Это ж не Феодора Ростовского дела - "нельзя делить епархии". Я - ничья епархия! Я не делюсь, а образуюсь. А? Епископа выпрошу, а то - митрополита. Прямиком от Патриарха. Чуешь - чем дело пахнет?

-- Чую. Сварой. Большой. И мы тут, Муром в смысле - так, мелочь мелкая, камушек придорожный. Всяк пнуть норовит.

-- Во-от! Так нахрена напрашиваться?! Что людям надобно? - Мир да денежка. "Булы бы гроши да харчи хороши". Не было Елизария - было. Станет Елизарий - не будет.

-- Иване, причина-то мелкая, бабские слёзы, выеденного яйца не стоит.

-- Точно. Одно беда: мне мои люди - не яйца выеденные. Да и не в том дело. Елизарий попытался верх надо мной взять. Исправлять ошибку свою - не соизволил. Мне с таким - не сработаться. Муром с Елизарием? - Я встал да пошёл. "Кто не со мной, тот против меня". Иисуса-то помнишь, Илья? Вот и решайте.

Илья терзал свою бороду, тяжко вздыхал, выскочили на двор слуги со свечами - прогнал. Сидели в темноте, в тишине. Думали.

"И увидел добрый молодец да Латырь-камешек,

И от камешка лежит три росстани,

И на камешке было подписано:

"В первую дороженьку ехати - убиту быть,

Во другую дороженьку ехати - женату быть,

Третюю дороженьку ехати - богату быть".

Что, Илья? Мечом махать легче? Голову под вражью саблю подставлять - куда как проще. Он - ударил, ты - отбил. И - достал. Следу-у-ющий. Вот враг тебе и кроши его. Как хорошо-то! Дело простое, понятное, голову ломать - не с чего. А тут... врагов-то нет! Все - свои. Соратники. Но - по разному.

Тут думать надо, прикидывать. Прогнозировать. Не ошибиться. Цена-то ошибки - целый родной город. Не так чтобы в дым, но в нищету, в гниль да в сон - очень возможно.

Считать нужно. Не копья да сабли, а варианты да исходы. А точка отсчёта - не надо себя обманывать - твои, лично, цели и ценности. Что для тебя важнее? Отпущение грехов архиереем, твоё, лично, блаженство загробное вечное? Или жизни людей этих муромских? Земные. Нищие, сонные. Причём и людишки-то эти... Жадные, глупые, похотливые, ленивые, злобные... Можно и ещё с десяток слов подобных вспомнить - все про людей-человеков.

И вот за ради куска этого... человечества - свою родную единственную жизнь, душу бессмертную...?! И ведь никакой гарантии нет! Ты им - всё! Себя! А они - чуть сытее да много злее. Ты им - добра щепоть, а они в ответ - худа вёдрами.

"Сколько лет я во чистом поле гулял да езживал,

А еще такового чуда не нахаживал.

Но на что поеду в ту дороженьку, да где богату быть?