Гонитель

– Давно пора, с вами со скуки сдохнуть можно, – покидая сауну, проворчал Карлос.

– Но-но! Все мы когда-то были новичками, – бросил вслед сетху гонитель. И, подмигнув мне, добавил: – Но поторопиться всё же стоит. Народу скоро будет – не протолкнуться.

Глава 11

Иезуиты, суккубы, артефакты – от всего этого голова пухла, а мысли ворочались густым киселем. При выходе из сауны вновь обратил внимание на малознакомого мужика в отражении зеркала, и мне вдруг показалось, что всё это происходит не со мной. Хотелось думать, что я лишь перебрал на выходных, а сейчас в любую секунду проснусь с мощнейшим похмельем, в дверь постучится Шольц и будет говорить о том, сколь мало для меня значит наша дружба, если я снова напиваюсь без него. Потом мы увидимся на работе, будем курить каждые полчаса и слушать пререкания Леры и Томы. А вечерами я, как всегда, торопился бы домой с упаковкой замороженных пельменей и одолженной у кого-нибудь фэнтезийной книгой…

На душе стало тоскливо, словно потерял какую-то часть себя, но не смог еще этого осознать. Тенью проскользнуло ощущение, что прежней жизни мне уже не видать, а в новой ждут одни только лишения. Понятно, что смысл задуматься о грядущем есть, но и зацикливаться на этом я не собираюсь – не хватало еще сопли размазывать без повода. Вот дождусь достойной причины – и держите меня семеро, рефлексии и самобичевания на всех хватит.

В подвале, за одной из дверей, обнаружился немаленький гардероб с одеждой на все случаи жизни. Вот же блин, а в первый раз мне какие-то обноски выделили с чужого плеча! Я, конечно, жутко грязный был – ну так что с того? Могли бы сперва в сауну отправить, а уж потом выдать что-нибудь посолиднее – так нет же… Ладно, хоть сейчас душу отведу.

Недолго думая, я выбрал черный костюм и белую рубаху, рассудив, что классика всегда актуальна.

При выходе из подвала увидел недавнего своего знакомца: Валера, он же Щерба, сидел на полу возле двери, одетый в синий комбинезон, и увлеченно разговаривал со Шкетом. В одностороннем порядке.

– Дай лапу! – требовательно вытянув руку, Валера сверлил собаку взглядом. – Лапу дай, говорю! Ну или голос! Голос, м-мать! – всё больше повышая тон, он продолжал повторять команды псу, а тот смотрел на дрессировщика с жалостью и толикой презрения. Не знаю, почему я решил, что именно эти эмоции были написаны на собачьей морде, но сомнений не испытывал ни малейших.

Увидев меня, парень подскочил, заулыбался во все тридцать зубов и принялся трясти руку, словно из рукава должны были посыпаться деньги.

– Никита! Кхм… Никита Юрьевич! Наконец-то вы проснулись. Уже хотел лом-миться к вам, но не пускали. Говорили, что никак нельзя вас беспокоить, м-мать. Мы тут с шавкой м-местной вас ждем.

– Привет, Щерба, – улыбнулся я. – А чего это мы на «вы»? Седина на висках у меня вроде бы не проступила.

– Да вы не дум-майте, я ж не со зла, – замахал руками парень. – Это я из уважения только. М-мать…

Шкет, легонько вильнув хвостом, обнюхал меня, удовлетворенно фыркнул и поднялся по лестнице, удалившись по своим собачьим делам.

Вместо него спустился Плант – по-прежнему практически голый.

– Валера, Никита Юрьевич, – он указал рукой направление, в котором ушел Шкет, – прошу подниматься наверх и занимать любой понравившийся столик, пока таковые имеются. Я подойду чуть позже. Одеться надо бы, а то гости не поймут.

Признаться, я тоже не очень понимал: его плавок едва хватало, чтобы прикрыть самое насущное. Оказывается, моя психика не была до конца готова к подобным зрелищам, и я облегченно вздохнул, покидая его компанию.

– Щерба, не мог бы ты рассказать, как мы здесь оказались?

– Что же вы, Никита Юрьевич…

– Валер, прошу, давай без лишней куртуазности.

– Так я и не м-матерюсь почти. Тут люди-то, я уж понял, образованные…

– На «ты» давай, хорошо?

– Но… ладно, м-мать.

– Так как мы сюда попали?

– Так вы… то есть ты всех там раскидал – как настоящий демон, огнем пылал – и спас м-меня. А я был готов, как ты и сказал. Я ждал!

– К чему готов?

– Ну, к спасению как бы. Народу ты покромсал – м-мать моя, не посчитать даже. Но они-то заслужили, так что – норм-мально. Как схватишь одного за горло – хр-р-ясь, и нет его, полетел куда-то, огнем горящий. Потом второго ногой – бам! Только выгнулся в обратную сторону, как кукла, м-мать. Тогда-то я и понял, к чем-му ты меня готовил, – Щерба сыпал словами, активно жестикулируя и выпучив глаза, словно рассказывал запомнившийся с выходных фильм.

А мне вдруг стало дурно.

– И много мы народу… покромсали?

– Не м-мы, шеф, а ты. Один! Никто тебе не пом-могал, такая м-мощь из тебя перла. Ты всех там порешил! Я-то как сарделька на плече болтался. А потом эти трое с шавкой подъехали – схом-мутали тебя технично, признаю. И сюда привезли.

Мы сели за свободный стол на четыре человека. Огорошенный новостями, я не сразу обратил внимание на обстановку.