Гонитель

Но Плант уже разговаривал с тучным мужиком в очках с золотой оправой, усевшимся за столик неподалеку. Едко улыбнувшись, хозяин вечеринки сообщил клиенту, что уже распорядился, чтобы тому принесли овощной салат без масла и стакан воды. Странное у него понятие о гостеприимстве, однако.

Помещение быстро заполнилось народом – видимо, все желающие стояли до этого у входа и терпеливо ждали, когда их начнут впускать. Кто-то с аппетитом ел, некоторые увлеченно о чем-то спорили, а многие молча раскладывали на столах игральные карты.

Когда свободных мест не осталось, музыка сделалась еще громче, отчего сложно было расслышать, о чем говорят даже по соседству. Официантки неутомимо сновали от стола к столу, Маришка продолжала жонглировать бутылками, а Карлос громогласно смеялся, беседуя с миловидной девушкой в вечернем платье. Планта и след простыл.

А гости привычно и неспешно принялись за азартные игры. Блек-джек, преферанс, покер – в последний играло подавляющее большинство. Игроки поопытнее сидели, как и положено, с постными лицами, словно слепленными из воска, и курили сигареты, трубки, самокрутки и черт знает что еще. Изредка кто-нибудь вскакивал со своего места, с шумом отодвигал стул и спешно покидал заведение. Женщины томно поглядывали на победителей, проигравшие шарили по карманам в поисках вещи для ставки.

Да, ставили тут исключительно вещи. Ни денег, ни фишек, как в каких-нибудь казино, я не увидел. Самый разный хлам: недорогие на вид сережки, кольца, цепочки, бусы. Встречались и предметы одежды – перчатки, шарфы, шапки всевозможных видов и покроев. Кое-где мелькали и вовсе странные штуковины, вроде шкатулок с танцующими балеринами или стеклянных шаров с падающим внутри подобием снега; было даже раритетное оружие, в том числе и огнестрельное. Вспомнив недавний разговор, я понял, что играют тут только на артефакты – эдакие непростые вещички с заключенной в них магией. Узнать бы еще, какая она бывает – магия эта. Вообще, чувствовал я себя словно в огромной комиссионке, на один вечер переделанной в казино.

На некоторых посетителях время от времени вспыхивали витиеватые узоры, пропадая через секунду, – демонов здесь было немало, хотя внимания на это не обращали ровным счетом никакого.

А еще я почему-то частенько заглядывался на размалеванную блондинку подле нас. Не то чтобы она казалась сильно привлекательной, скорее наоборот – было в ней что-то отталкивающее, даже противное настолько, что взгляд оторвать невозможно. Похожее ощущение возникает, когда видишь лица на предвыборных плакатах.

Что интересно, она не сидела аксессуаром подле престарелого любовника, но активно принимала участие в игре и даже имела большой успех.

Никак не получалось определить, в чем же ее проблема – то ли ботекса в губах многовато, то ли… Присмотревшись как следует, я вдруг слегка размыто заметил у нее на голове залысину. Но, чуть изменив угол зрения, на месте проплешины опять увидел вьющиеся локоны. Проморгался, тряханул головой. Вновь скосил взгляд, прищурив глаза, – и руки ее вдруг стали толстыми, покрытыми слоем кучерявой растительности, но лишь на мгновение… Признаться, выпей я чуть больше – списал бы всё на алкоголь. Но в трезвом состоянии подобные травмирующие психику вещи сложно выкинуть из головы.

Поднявшись с дивана, тихонечко подошел ближе, как рыбак подкрадывается к берегу, чтобы разглядеть рыбину в толще воды. И так заглядывал, и сяк – никаких уродств приметить более не удавалось. Но тут мой взор упал на ее карты: валет, дама и семерка пик. Всё дело было именно в последней карте – цифра семь казалась размытой, словно у меня в глазу нежданно выросло бельмо. А поверх заветной цифры четко виднелась десятка, которая, судя по сданным картам, обеспечивала игроку комбинацию «стрит», а с ней и немалые шансы на победу (на мой обывательский взгляд).

Улыбающаяся блондинка выложила карты на стол, выжидающе осматривая противников, но по ее виду можно было точно сказать: в своей победе она не сомневалась.

– А что это тут такое у нас? – с невинной интонацией спросил я, склонившись над ее плечом и коснувшись семерки пик. И события изверглись, подобно вулкану: цифра семь на карте вдруг стала четкой, а десятка вовсе пропала, отчего у всех сидевших за столом вытянулись лица.