Гонитель

Боль была невыносимой, но именно она очистила сознание от ненужных мыслей и заставила собрать волю в кулак. Резко оттолкнувшись руками от земли, я поднялся на ноги и, прорычав что-то, кинулся на очкарика, повалил на землю и несколькими быстрыми ударами впечатал серебристую оправу ему в лицо. Продолжая избиение, я чувствовал, как его нос хрустнул и заметно ввалился внутрь, видел, как кровь мелкими брызгами разлетается во все стороны, попадая мне в глаза и на одежду, и это распаляло еще больше. Гнев, неуправляемый и дикий, казалось, завладел мною полностью, наполняя мышцы силой, застилая разум и требуя немедленного выхода.

В спину прилетел неслабый удар: панк подоспел на помощь собрату, о чем тут же пожалел. Не поднимаясь на ноги и действуя на одних инстинктах, я ухватил нападающего за голень и резко дернул. Он повалился наземь, а я уселся сверху и, вцепившись в горло, сдавил изо всех сил. Противник извивался как червь, бил коленями в спину и пытался ослабить мою хватку руками. Но я ощущал нутром: у него нет ни малейшего шанса. Губы мои против воли расползлись в торжествующей улыбке. Когда его глаза закатились, а язык безвольно вывалился изо рта, я вдруг взглянул на свои руки – и отпрянул, словно увидев случившееся со стороны. Что же такое со мной происходит?

В этот момент послышался сдавленный крик Шольца: «ежик» убегал, водрузив Славку на плечо, как мешок картошки, и пытался поспеть за улепетывавшим Артуром. Я с криком бросился вслед, но произошло неожиданное: толстяк вдруг развернулся, достал из кармана пистолет и, прицелившись, выстрелил в мою сторону. Кровь стучала в висках, ноги несли вперед, и, не обратив на случившееся внимания, я продолжал погоню еще пару минут – и почти нагнал, когда они буквально влетели в серый хэтчбек непонятной марки и, стартовав со свистом, умчались куда-то в темноту.

А я, тяжело дыша, вдруг почувствовал слабость и опустил взгляд – из живота, тонкой струйкой стекая по белой рубашке, шла кровь.

Стискивая зубы от нарастающей боли, сел на бордюр и прижал руку к пулевому отверстию – ощущение было такое, словно в брюхо засунули раскаленных углей, а после хорошенько приложились кувалдой. Легонько раскачиваясь взад и вперед, размышлял о том, какой же я все-таки кретин. Почему не послушал Маришку и Карлоса? Зачем покинул бар? Теперь еще и Шольца втянул в неприятности. Оставалось только надеяться, что ему не причинят вреда прежде, чем в дело вступит Плант и компания…

Спустя несколько минут самобичевания постарался влить в руку немного силы, направляя ладонь на рану, – кровь вроде бы замедлилась, но слабость никуда не делась, а большего результата добиться не удалось. И с каждой потерянной минутой ощущение собственного бессилия возрастало.

Вдруг вновь возникло чувство, что кто-то за мной наблюдает. Жмурясь от боли, я тихонько поднялся на ноги и прислонился к стволу дерева, оглядываясь. Если пришли добивать – просто так я точно не дамся. Теперь, когда смерть уже не казалась чем-то эфемерным, страх почему-то прошел.

Меж гаражей просочилась невысокая тень, подозрительно похожая на небольшого медведя, и в груди разлилось тепло: огромный коричневый пес рысцой бежал в моем направлении, настороженно подняв уши.

– Здорóво, дружище, – бессильно сползая на землю, я почесал подбежавшую собаку за ухом. – А я тут, как видишь, опять облажался.

Ткнув меня лбом в грудь, Шкет вцепился зубами в рубашку, разодрав нижнюю ее часть, и принялся вылизывать кровоточащую рану.

– Наивный, – улыбнулся я. – Такое, конечно, помогает, но не в нашем случае.

Живот вдруг скрутило судорогой, заволокло холодом, а всё тело пронзила боль. В глазах зарябило – и внезапно, лишь только я перестал чувствовать прикосновения шершавого языка, боль ушла, а живот будто онемел. Осмотрев место ранения, я разглядел небольшой шрам и крошечный кусок окровавленного металла, поблескивавший на земле.

Поднявшись на ноги, сделал несколько разминочных движений, прислушался к ощущениям и почти не почувствовал дискомфорта.

– Должен тебе мешок собачьего корма, – погладил я Шкета по широкому лбу. – Но что теперь делать-то? Там Славку, наверное, истязают…

Не успел договорить, как Шкет громогласно пролаял что-то на своем, собачьем, сорвался с места и помчался в ту сторону, куда уехала машина похитителей. А у меня в голове вдруг возникла чужая мысль, призывающая бежать по оставленным следам. Не теряя времени на размышления, я устремился за псом, стараясь не отставать: угнаться за четвероногим созданием всё же было проблематично.

Через пятнадцать минут безостановочного спринта, давшегося мне на удивление легко, мы оказались перед круглым пятиэтажным долгостроем, напоминавшим многоуровневую парковку, возле которой притулился знакомый хэтчбек.

– Отличная работа, Шкет! – я потрепал собачью холку.

Потом нащупал во внутреннем кармане пиджака телефон, чтобы позвонить Маришке, но не судьба: во время драки один из прилетевших мне ударов пришелся на аппарат, и тот не выдержал столь варварского обращения – корпус оказался попросту переломлен пополам.