Гонка разоружения

Процедура проверки 6-осного железнодорожного вагона была такой же с точки зрения измерения размеров 4-осного железнодорожного вагона. Однако шестиосный железнодорожный вагон содержал ракету в пусковом контейнере, который заполнял внутреннюю часть вагона с небольшим количеством свободного места. Было решено, что два инспектора в сопровождении трех советских специалистов (два заводских сопровождающих и переводчик) проведут внутреннюю инспекцию, которая включала в себя измерение контейнера с ракетой. Ведущий инспектор протискивался вниз по стенке контейнера для ракет, держась за свернутую рулетку, в то время как второй инспектор оставался в задней части ракеты, держась за «нулевой» конец рулетки. «Советские сопровождающие, — сообщил Барретт Хавер после инспекции 25 июля, — удерживали на ракете прямые края с каждого конца… Оба конца ракеты были плоскими, без препятствий, что делало процесс очень простым». Инспекторы были удовлетворены тем, что измерение было точным.

Измерение диаметра контейнера было более сложной задачей, как с точки зрения стесненных условий в задней части железнодорожного вагона, где располагалась передняя часть ракеты, так и с точки зрения геометрии самого пускового контейнера, что затрудняло получение точных измерений. «Проблема, — отметил Барретт Хейвер, — заключается в искажающем эффекте на прямых краях», создаваемом наличием опорного кольца на передней панели контейнера, из-за чего прямые края, используемые для измерения, отклонялись под углом, добавляя около 2 см к диаметру контейнера. Советы не были в восторге от этого эффекта, и поэтому цифры были представлены как измеренные. Однако, проводя эти измерения, инспекторы и их советские сопровождающие быстро обнаружили, что во внутреннем конце вагона недостаточно места для размещения пяти человек. Решение состояло в том, чтобы советский переводчик следовал последним, в результате чего он не мог видеть, что происходит, но мог слышать, как говорят другие, и быть услышанным, если понадобятся его услуги.

Эффект клаустрофобии от пребывания внутри заполненного ракетами железнодорожного вагона был реальным. Как только инспектор входил в вагон через боковую дверь в задней части вагона, он или она поворачивали направо через небольшой проход, а затем сталкивались лицом к лицу с устройством помощи при разгоне пускового контейнера. Салон вагона был тускло освещен, а в воздухе пахло смазкой и свежей краской. Советы не хотели, чтобы инспекторы прикасались к пусковому контейнеру, поэтому им пришлось спускаться по вагону, откидываясь назад на борт вагона и перетасовывая тележку для ракет, на которой находился пусковой контейнер (тележка на колесах была прикреплена к вагону лебедкой с помощью набора направляющих, установленных на платформе, на полу железнодорожного вагона). Это была не та задача, на выполнение которой нужно было надевать свои лучшие воскресные наряды — инспекторы часто выходили с проверки ракет в пятнах масла и порванной одежде. Но это была работа, для выполнения которой их послали, и никто из тех, кому предложили возможность осмотреть ракету, не отказывался от нее.

Если проверка передвижной межконтинентальной баллистической ракеты, которая в итоге могла быть нацелена на американский город, не была достаточным приключением, Советы нашли способ сделать инспекции еще более увлекательными. «Любопытный инцидент произошел ночью 2 августа, — доложил Чак Майерс в штаб-квартиру OSIA. — Нас заранее уведомили, что в 21:30 четырехосный вагон достаточной длины покинет завод без ракеты».

Когда инспекторы заглянули внутрь вагона, они были поражены (как и их сопровождающие), увидев, очевидно, пусковую канистру SS-25 (предположительно, пустую). После некоторого замешательства сопровождающие заявили, что машина выезжала просто для того, чтобы развернуться на железнодорожной станции и отправиться прямо обратно на завод. Так и было сделано (с двумя американскими инспекторами в поезде все время, пока он был вне завода).

Позже в беседах с Анатолием Томиловым, начальником отдела 162, Чак Майерс получил объяснение о том, как и почему произошло это событие. «4-осные и 6-осные вагоны должны быть доставлены на завод в определенном направлении, — сказал Томилов, — но железнодорожникам все равно, и иногда их везут не в ту сторону».