Good Again (СИ)

— Мы пока заявились на грант и кучу всяких разрешений. Недалеко от рынка есть здание, которое они нам предлагают. Мы собирались завтра на него взглянуть… — он сделал паузу и посмотрел прямо на меня, прежде чем озвучить идею. – Но, думаю, мы туда не пойдем.

Я удивленно наклонила голову, с любопытством ожидая, что же еще он скажет.

— Хочу, чтобы она стояла там, где была старая пекарня, — закончил он и посмотрел на меня в ожидании моей реакции.

Несколько секунд я размышляла.

— Мне казалось, ты не хотел застраивать это место?

- Да, не хотел, но еще меньше я хочу, чтобы какой-нибудь чужак построил что-то на месте, где жила моя семья. Раньше я не придавал этому значения, но теперь понял, как для меня это важно, — сказал он, чуть ли не вставая в стойку.

— Но если так, то вряд ли пекарня откроется раньше Нового года, — заметила я. — Но если для тебя это нормально, то я не вижу никаких проблем, — сказала я и потянулась под столом, чтобы коснуться его здорового колена.

Он заметно расслабился и благодарно сжал мне руку. Хеймитч только и поспевал, что переводить взгляд с него на меня и обратно.

- Ну, раз так, то я сейчас вернусь, — буркнул он.

Теперь уже была наша очередь удивляться, когда он встал и вышел вон из дому. Пит посмотрел на меня и пожал плечами, и принялся доедать свой суп, потом взялся осилить еще одну плошку. Без обеда он явно оголодал.

Хеймитч же вскоре вернулся, притащив с собой довольно увесистую коробку в пластиковой упаковке.

— Я это хранил у себя до поры до времени. Пока ты не будешь готов ее открыть. Мне кажется, сейчас как раз настал нужный момент, — отдав коробку Питу, он тоже вернулся к поглощению своего супа.

Мы обменялись взглядами, в глазах Пита мелькали любопытные искры. Отодвинув плошку с супом, он достал нож и разрезал упаковку. Когда же он увидел, что было внутри, от шока он чуть было не упал и не уронил коробку на пол вместе с содержимым. К счастью, Хеймитч успел подставить ему стул, так что Пит на него плюхнулся, и коробка так и осталась у него в руках.

— Что там такое? — спросила я, встревоженная выражением лица Пита, на нем была написана невыносимая горечь.

Тяжело сглотнув, он достал из коробки книгу, которая была опалена по краям, и держалась лишь на металлических креплениях, какие использую порой на кухне, и книжку поменьше — на вид скорей потрепанный альбом для рисования. На дней же лежало то, из-за чего коробка была такой большой. Пит вытащил увесистый и толстый кусок дерева с почерневшими краями. Он был почти прямоугольный — обломанный с одного краю, как будто его отломили от чего-то большего. Он просто смотрел на все это с каменным выражением на лице, и по щеке его катилась огромная одинокая слеза. Я подскочила в панике, и опустилась на колени рядом с ним.

— Пит, что это? — выдавила я, — Что ты наделал! — набросилась я на Хеймитча.

— Кончай вопить, сама взгляни, — зарычал на меня ментор.

Посмотрев на кусок дерева, что держал в руках Пит, я разобрала выбитые на нем крупные буквы.

Мелларк

И в голове у меня мелькнуло яркое воспоминание. Я видела эту надпись тысячу раз — над дверью старой пекарни, когда приходила туда торговаться за своих свежедобытых белок. Это была часть вывески над булочной его отца, потемневшая по краям там, где её лизал огонь. Я взяла тряпку со стола и аккуратно вытерла сажу, которая к ней пристала. Пит закрыл глаза и прижал кусок дерева к груди, из глаз сочились слезы, несмотря на его явные попытки их сдержать, изо все сил зажмурившись. Я прижалась к нему, он же прислонил ко мне голову, горе, только что вызвавшее у него приступ, вновь навалилось на него и вылилось во всхлипы. Даже Хеймитч поспешил оказаться с ним рядом, опустил руку ему на спину и рокотал что-то едва различимое. Я целовала голову Пита, пытаясь его успокоить. Я была в таких растрепанных чувствах, что не знала — обнимать ли мне Пита или же встать и огреть чертова Хеймитча доской по голове. Когда же Пит в конце концов вновь совладал с собой, то, держа вывеску на вытянутых руках, он долго на нее смотрел, все еще не в силах заговорить.

— Откуда она у тебя? — спросила я Хеймитча.

— Бригада, которая разбирала завалы, нашла на пепелище. На самом деле, вам нужно благодарить Тома. Он собрал все, что смог найти, и собирался сразу отдать коробку тебе, но я сказал ему — пусть полежит у меня, пока тебе не станет получше, и ты не будешь в силах снова все это увидеть, — Хеймитч вроде как извинялся.

Пит высморкался в полотенце, которым я обтирала сажу, размазывая черноту по носу. Я же осторожно тем же полотенцем убрала черные следы с его лица.

— Ты и не представляешь, как много это для меня значит, — сказал он Хеймитчу от души. — У меня ничего ведь от них не осталось. Порой я даже забываю как они выглядели, — он глубоко вздохнул. — Спасибо тебе.

Хеймитч лишь кивнул и вновь откинулся в кресле.

А я, как всегда обделенная чувством благодарности, все еще колебалась — стоит ли мне вытрясти из Хеймитча алкоголь или пусть живет —, но все же сдержалась.

— Что там еще есть, Пит? — спросила я.