Гора проблем

– Правильно! – закричали они и дружно закивали. Их головы ходили вверх-вниз, словно рукоятки насосов.

– Бред какой! – сказала Чаша.

Толпа дружно ахнула. Такие слова редко можно услышать тёплым летним вечером на заднем дворе Матушки-Природы. Но Чаша только начала свою речь.

– Оглядитесь, – продолжила она. – Что вы видите? Разбитые окна? Отошедшие доски?

– Хищные растения, – пробормотал Кружек, пытаясь освободить голову из челюстей огромного тюльпана.

– Ну, и это тоже, – согласилась Чаша. – В этом лагере, конечно, много проблем. Но ещё здесь свежий воздух, солнце и самые безумные приключения, которые можно себе представить. А ещё знаете, что есть в этом лагере? В нём есть мы.

Ребята переглянулись. Они не совсем понимали, к чему клонит Чаша, но им понравилось, как это звучит.

– Вы правда не понимаете? – спросила она. – Мы всё ещё можем провести лучшее лето в нашей жизни. Вопплер-Крик не так уж и плох. Его нужно просто немного довести до ума. И если мы возьмёмся за дело вместе, то сделаем его лучше, чем когда-либо!

Вдруг послышался громкий взрыв аплодисментов. Только хлопали не ребята.

Аплодировал Квинт.

Водитель автобуса слушал речь, стоя в тени. А теперь он вышел на свет и пробрался в самый центр толпы.

– О, замечательно, приехала бригада уборщиков, – сказал он, и тон его был довольно недружелюбным. – Давай я тебе кой-чего скажу. Вы даже на копеечку тут ничего не улучшите до того, как настанет время складывать ваши рюкзачки и ехать домой. Есть лишь один способ всё тут исправить, и это… а, забудьте! – Он откусил кусочек от яблока и бросил огрызок на землю. – Хотите что-нибудь убрать? Начните с этого. Удачи в прожигании лета, болваны!

А потом он зверски расхохотался (представьте себе сильно простуженную гиену) и ушёл своей дорогой.

О-о-о-о-о, этот Квинт! У Чашека кровь в жилах вскипела! Водитель и в автобусе-то раздражал, а в лагере и вовсе ведёт себя гадко. Но больше всего Чашек злился из-за того, что тот действительно был в чём-то прав.

Чашек оглядел лагерь. Потом посмотрел на Чашу.

– Как мы сможем починить вот это всё? – спросил он.

Чаша расплылась в широкой улыбке.

– Легко, – ответила она. – Сейчас мы всё наладим!

И, не говоря более ни слова, она вложила в рот два пальца и громко свистнула. Из ближайшего пня прямо по сигналу выскочили «Четыре Мела» и запели заразительную песенку, которая звучала как-то так:

Бом-бом-бом-бом…
КОГДА ты ДУЕШЬСЯ из-за БЕСПОРЯДКА,
Бом-бом-бом-бом…
И на ДУШЕ от СОМНЕНИЙ как-то ГАДКО,
Бом-бом-бом-бом…
Хоть СОЛНЦЕ не свети и НЕ РАСТИ ТРАВА —
Не НОЙ, а поскорей ЗАСУЧИ РУКАВА!
ЗАСУЧИ рукава, ЗАСУЧИ рукава,
В дело ПОСКОРЕЙ преврати СЛО-ВА,
Работай, СТАРАЙСЯ, на ходу У-ЧИСЬ,
Всё ПОЛУЧИТСЯ, лишь стоит РУКАВА
засучить!
БОМ-бом-БОМ-бом!
БОМ-бом-БОМ-бом!
Возьми МЕТЛУ и СМЕТИ свои ПРОБЛЕМЫ,
Бом, бом, бом, бом…
Тряпкой СОТРИ всё лишнее в ДИЛЕММЕ,
Бом, бом, бом, бом…
МОЛОТКОМ с гвоздями МОЖНО всё
ПОЧИНИТЬ,
Если не ЛЕНИТЬСЯ, а РУКАВА ЗАСУЧИТЬ!
ЗАСУЧИ рукава, ЗАСУЧИ рукава,
В дело ПОСКОРЕЙ преврати СЛО-ВА,
Работай, СТАРАЙСЯ, на ходу У-ЧИСЬ,
Всё ПОЛУЧИТСЯ, лишь стоит РУКАВА
засучить!

Что ж, как скажет вам любой, кому когда-либо приходилось заниматься тяжёлой работой, достаточно одной хорошей песни, чтобы всё изменить. Есть в музыке что-то такое, что заставляет дело спориться. Именно это и произошло в лагере в тот день, и если бы вы там были, то просто поразились бы.

Видите ли, пока Мелы распевали песню (естественно, в идеальной четырёхголосной гармонии), лагерь Вопплер-Крик вокруг них преображался, и это можно было объяснить только настоящим чудом. Куда ни посмотри, ребята забивали гвозди и пилили, подметали и чистили, красили и клали раствор, в общем, устроили лагерю экстремальное преображение, которое обычно доступно только самым знаменитым кинозвёздам. Конечно же, вскоре весёлый ритм распространился по всему лагерю: нарциссы дудели в свои трубы, гремучие змеи трясли погремушками, колокольчики звенели, певчие птицы пели, а пара медведей гризли разворошили кучу опилок и стали отбивать чечётку.

Что же касается нашей троицы друзей, они тоже оказались очарованы мелодией. Кружек, например, нарубил дров, а потом вдруг заиграл на них как на ксилофоне. То же самое произошло и с Чашеком. Он схватил грабли, поставил их вертикально и начал дёргать за ручку, словно за струны контрабаса. А когда Чаша услышала зажигательный припев, то тут же бросила всё, чем занималась (а занималась она, к сожалению, мытьём посуды), и исполнила барабанное соло на мусорном баке.