Гора в море

Символьный язык сохраняет значение даже в отсутствие реальных отсылок: слово «дерево» не нуждается в присутствии реального дерева, чтобы передать свой смысл. Символы образуют системы, которые сохраняют стабильность от поколения к поколению. Даже веками.

Эти сложные системы приобретают свою собственную значимость. В итоге даже не важно, сожгли ли греки Трою. Важно, что эта история передается и воспроизводится. Она имеет смысл и собственную жизнь.

Символы живут вечно. Или, по крайней мере, пока существует общество, способное их интерпретировать и высвобождать их коммуникативные возможности.

Доктор Ха Нгуен, «Как мыслят океаны»

43

– ВОТ. ПАНОРАМИРУЙ ВПРАВО и пройдем через вон тот люк. Там виден свет.

– Что вы делаете?

– Доброе утро, Ха. Присоединяйтесь к нам.

Доктор Минервудоттир-Чан и Эврим сидели в вестибюле перед одним из самых больших терминалов: с улицы их прогнал мелкий дождь, висевший над островом всю ночь и задержавшийся наутро. Алтанцэцэг стояла над ними в своих перчатках управления. Один из ее пальцев чуть дернулся.

– Да, туда, – подтвердила доктор Минервудоттир-Чан.

Ее волосы и одежда были мокрыми. Она вышла на свою утреннюю пробежку, невзирая на погоду: как часы.

На экране Ха увидела помещение, которое они стали называть «бочковой»: грузовой трюм, где многие осьминоги устроили себе дома в бочках и контейнерах затонувшего таиландского грузовоза, расположив перед входом сады из деталей механизмов и других предметов. Раннее солнце забиралось туда косыми лучами, оставляя большую часть трюма в тени, сквозь которую трудно было проникнуть даже камере подводного дрона, рассчитанной на низкую освещенность.

Там не было никакого движения. Замаскированный дрон приблизился к открытому люку в переборке – рамке более светлой воды, говорившей о наличии большей освещенности за ней.

Еще один грузовой отсек, меньше первого, пронизанный дырочками света.

Сначала Ха ничего не увидела: камеры дрона регулировали диафрагму и экран посветлел. А потом… Здесь «пол» был расчищен. Неровный круг камней отгораживал в центре пространство, в котором перемещались с полдюжины крабов. У трех не хватало клешней.

Изначально этот трюм использовали для перевозки металлических труб, которые, как сначала могло показаться, там и лежали беспорядочной кучей у покосившейся переборки. Однако по мере того, как дрон передавал панораму, Ха разглядела, что куча была организована: концы труб были выложены сложным узором, а разные диаметры составляли ступенчатый штабель, так что под каждым концом трубы оказывалось нечто вроде «полки», созданной нижней трубой. Там, где «полок» не было, трубы были забиты мусором, так что открытым оставался только один конец.

Крабы тупо бродили по расчищенному пространству. Как и в первом, большем, трюме, кроме крабов, никого не было. А потом из отверстия трубы вылетело нечто: болид размером в кулак человека. Юный осьминог раскрыл мантию и, вращаясь, стал спускаться к крабам. Подплыв сбоку, он перевернул одного из них, потом второго и третьего – после чего вернулся в свою трубу.

Спустя несколько секунд еще один юный осьминог вырвался из другой трубы, выправил тех трех крабов, что безуспешно пытались перевернуться обратно, перевернул трех других и тоже умчался в свою трубу.

Это повторилось несколько раз, причем количество перевернутых крабов менялось при каждой итерации: три, потом два, потом пять, потом один, а потом четыре: неизменно с соответствующим количеством перевернутых вторым осьминогом, пока им это не надоело. Последний осьминог вылез из своей трубы, завис над крабами, но вернулся в свое логово, так к ним и не прикоснувшись.

– Игра, – предположила доктор Минервудоттир-Чан.

– Да, – согласилась Ха. – Похоже, здесь ясли. Логично. Это место расположено глубоко внутри корабля, и вход могут охранять взрослые из наружного помещения. Можно ли пройти дальше?

– Люк закрыт. – Алтанцэцэг опять перешла на старый переводчик. – Дальше пути на корабль нет.

– Тогда давайте возвращаться и искать другой вход, – приказала доктор Минервудоттир-Чан. – Посмотрим, что еще можно увидеть.

– Может, вернуться к тому люку, где проводили первую съемку? Там мы видели смешанную группу. Как минимум один взрослый, много молоди и старый осьминог, который начал терять пигментацию, – предложил Эврим. – Тогда незамаскированного дрона уничтожили. Может, на этот раз нам повезет больше.