Гора в море

ТЕЧЕНИЕ БЫЛО СПОКОЙНЫМ – и Ха впервые смогла ясно увидеть корабль. Таиландский грузовоз лежал на левом борту под двадцатью метрами воды. На такой глубине почти все оттенки красного, оранжевого и желтого были приглушены. Все сводилось к зеленому, синему, темному. Однако на корпус все еще попадало достаточно света. Был виден люк – и пробоина, из-за которой грузовоз потонул: длинный разрыв стали ниже ватер-линии.

– Давайте на этот раз не будем заходить в люк, – предложила Ха. – Попробуем пройти через пробоину и посмотреть, что находится в той части корабля.

Алтанцэцэг пошевелила пальцем, и траектория подводного дрона поменялась.

– Когда вода чистая, то видно, что корабль на дне большой, – отметил Эврим.

Они втроем сидели за столом в вестибюле отеля, где Алтанцэцэг смогла устроить более удобный командный центр, чем позволял модуль охраны. В окна лился свет раннего рассвета.

– Для грузовоза он небольшой – шестьдесят метров, но все равно вполне приличный размер, – отозвалась Алтанцэцэг. – Особенно для такого острова, как этот. Он плыл не сюда. Здесь не хватило бы места у причала, нечем было бы его заправить. Он сбился с курса в шторм, потерял ход, а потом наткнулся на подводную скалу у острова и за-тонул.

– А теперь это риф, – сказал Эврим.

С приближением замаскированного дрона им стали видны морские уточки и другая морская живность, заселившая поверхность корабля и скрывающая его очертания.

– И цепочка подводных пещер, – добавила Ха, – целый ареал. Притом хороший, поскольку дизельное топливо и другие загрязняющие вещества, которые корабль при затоплении вылил в воду, уже рассеялись. Интересно, сколько времени здесь живут осьминоги? Сколько поколений?

– Готов войти. Делаем поворот.

Дрон описал в воде неспешную плавную дугу и скользнул в разрыв на корпусе грузовоза. Свет лился в пещерную полость корабля, попадая в пространство, частично заполненное странными формами, поначалу напомнившими разбитые колонны. Это оказались стальные бочки, разбросанные по переборке, и кубы и параллелепипеды других контейнеров. Обжившая их морская жизнь смазывала их края, соединяла формы друг с другом, делая похожими на необработанный камень.

– Похоже на развалины города, – сказал Эврим. – Кажется, это был главный трюм.

– Да. Масса пространства. И, что важнее, масса убежищ, – откликнулась Ха. – Смотрите. Алтанцэцэг, можно приблизиться к той россыпи бочек слева? Да, сюда. Вы видите сады осьминогов. Эти бочки заселены.

Каждая бочка была ограждена предметами – многие из них уже не поддавались идентификации, но в мусоре, превращенном в барьеры, виднелись бутылки и банки, инструменты, шестеренки и детали механизмов.

– Пробоина в корпусе достаточно большая, чтобы пропускать хищников. Барракуд и мелких акул. Они себя обезопасили.

Однако дело было не только в безопасности. Тут были и декоративные элементы. Часть была почти архитектурной, напоминая перистили, аркады, тщательно установленные портики.

Дрон проплыл над группой из нескольких десятков бочек, и у всех были признаки обитания. Некоторые упали так, что образовали несколько этажей, словно многоквартирные дома. Другие лежали отдельно друг от друга.

– Их так много! – вымолвил Эврим.

– Больше, чем регистрировалось в Осьминополисе или Осьмитлантии, тех двух местах, где наблюдалось групповое поведение, – сказала Ха. – И они гораздо ближе друг к другу. Они не могут защищать территорию, когда набиваются в такие многоквартирники. Это – группа кооперирующихся животных. Даже если заселена только половина бочек, мы видим… не знаю…

– Семьдесят четыре открытые бочки, – констатировала Алтанцэцэг. – Половина – это тридцать семь.

– Как вы?..

– Не я. Дрон может классифицировать и подсчитывать сходные объекты. Движемся дальше?

– Да. Давайте проверим, сообщается ли этот трюм с другими частями корабля. Стойте! Вы видели?..

– Да, – подтвердила Алтанцэцэг. – Отслеживаю. Поворачиваю в ту сторону.

Движение на краю экрана.

Сначала Ха решила, что все пропало: снова будет стремительный рывок, нападение на дрона и конец наблюдений. Однако движение оказалось плавным и не было направлено на них.

– Разверните вправо, – приказал Эврим.

– Я тоже его увидела, – сказала Ха.

Да. На прямоугольном металлическом контейнере, полностью заселенном морскими уточками, показались два осьминога. Один крупнее другого. Взрослый и подросток? Разница в размерах была значительной. Больший был вдвое крупнее меньшего. Более крупный осьминог стоял вертикально, но не вытягивался в позе угрозы.

По его поверхности проплывал синтаксис форм, непрерывная последовательность силуэтов: кольцевых, спиральных, загнутых, закрученных. Фигуры плясали по коже осьминога. Выбранное двумя осьминогами место заливал свет луча, идущего под углом из пробоины, и узоры на бледной поверхности большего осьминога напомнили Ха сочлененные фигуры теневого театра, движущиеся за освещенной свечой тканью. Или абстрактный фильм на заре кинематографа, когда на экран проецировались нарисованные формы.

– Он прекрасен, – сказал Эврим.