Гора в море

– Нет, – сказала она себе. «Потому что мне теперь не с кем говорить». – Прекрати драматизировать. Не хоронят то, что исходно не было живым. Просто живи дальше.

* * *

В вестибюле отеля Эврим сидел за терминалом и смотрел запись Певца. Эврим просматривал эту съемку, кадр за кадром, последние два дня – с момента своего выхода в море и стычки с Алтанцэцэг. Ха стояла напротив и смотрела на свет экрана на неподвижном, сосредоточенном лице Эврима. Смотрела, как зрачки Эврима сужаются и расширяются, следя за движениями на экране.

– Я мыслю и, следовательно, сомневаюсь, что существую, – сказала Ха.

Эврим посмотрел на нее.

– Это одна из классических загадок, – продолжила Ха. – Язык не только позволяет нам описывать мир таким, каков он есть: он также открывает целый мир вещей, которых нет. Он дает нам возможность хорошенько все обдумать. Будучи лингвистическими, творческими существами, мы можем лучше что-то продумывать, решать гораздо более сложные задачи. Мы способны вообразить, как что-то могло бы быть сейчас, или в прошлом, или в будущем. Воображение того, чего нет, – это ключ к нашей креативности. Нелингвистические животные лишены этой способности, благодаря которой нам гораздо проще действовать по-новому: менять, изобретать, рассматривать ситуацию под тысячей разных углов и находить новый выход. Однако мы также постоянно выдумываем тысячи нелепых выводов, не согласующихся с истиной. Это противоречит грубому факту нашего осознания факта бытия. Но это осознание бытия и есть разум. Вот оно – доказательство. Мы можем постулировать всяческую чушь: мы живем в компьютерной симуляции жизни, мы – всего лишь слепые химические реакции без реального самосознания или свободной воли, разум – это самоподдерживающаяся иллюзия. И вот в интервью доктора Минервудоттир-Чан возник этот абсурд. Мысль о том, что вы каким-то образом прошли «завершающий тест Тьюринга» и обманулись, сочтя себя живым. Что за чушь! Вы чувствуете себя живым?

– Да, – сказал Эврим, – я чувствую себя живым. Я осознаю, что я здесь.

– Тогда вы действительно живы и разумны. Доказательством служит ваше осознание этого. Вот и все. Разум и есть самосознание. Я бы сказала «не сомневайтесь в себе», но сам факт наличия личности, которая сомневается в том, что она личность, и доказывает существование этой личности. Так что продолжайте сомневаться в себе.

Эврим заявил:

– Я в полном порядке.

– Нет, вовсе нет. Я вижу, когда кто-то не в полном порядке, потому что я сама немалую часть жизни была не в полном порядке. Сомневалась в себе и сомневалась в моих связях с другими. Так что я понимаю, когда вижу в ком-то еще.

– Я на самом деле…

– Заткнитесь. Я не закончила. Вы не просто разумны. Вы – человек. Не важно, из чего вы сделаны и как вы родились. Эти факторы ничего не определяют. То, что вы человек, определяется тем, что вы полностью участвуете в человеческом взаимодействии и в символьном мире человека. Вы живете в мире, созданном людьми, воспринимаете этот мир так, как его воспринимают люди, обрабатываете информацию так, как ее обрабатывают люди. Чего же боле? Быть человеком – значит воспринимать мир как человек. Вот и все. Так что вы – человек. Вы также можете быть чем-то большим, чем человек, но вы определенно так же человечны, как и большинство известных мне людей. И более человечны, чем некоторые.

– Мне хочется вам верить.

– Так верьте. Потому что на этом острове есть только мы втроем. И чтобы выжить, нам надо лучше общаться друг с другом. Во-первых, нам нужна практика. Как нам добиться понимания у них, если нам не удается добиться понимания даже друг у друга?

Эврим отключил свой терминал.

– Хотелось бы вам верить, но меня все же гложут сомнения.

– Ну и пусть, – сказала Ха. – Все мы так или иначе сомневаемся. И это просто возвращает нас к тому, с чего я начала. Если вы способны усомниться в том, что вы настоящий, – значит, вы действительно настоящий. Сомнения – это часть жизни. А теперь мне необходимо уйти из этого сырого полуразвалившегося отеля и прогуляться на солнце. Не хотите ко мне присоединиться?

– Да, хочу.