Гора в море

– К несчастью для вас, всех людей – как и ваши порталы – всегда можно найти, если достаточно потрудиться.

Огни противоположного берега погасил возникший перед ними объект.

А потом над ними воздвигся плоский нос большого судна – уже так близко, что времени не осталось.

«На такой скорости он и в берег врежется. Погибнут люди. Скольких они готовы убить, чтобы захватить меня и этого их наемника? Люди умрут у себя в постелях, так и не узнав, почему их жизни оборвали».

«Нить Ариадны, – подумал он, прыгая в воду – и зная, что спастись уже не успевает. – Уязвима для любых ножниц. Но я хотя бы могу не бояться».

Автогрузовоз врезался в суденышко, разламывая его пополам и погрузив обе половины в воду. За ним всплыли только щепки.

Вспомните слово «высокоморальный» и сопоставьте его с такими английскими образами, как «постоять за себя» и «выделяться из толпы». Как только вы заметите, как наше строение и движения превращаются в образы, которые мы используем при разговоре об этике, поведении и морали, вы поймете, какие проблемы у нас возникнут при общении с существом, имеющим иное строение тела.

Доктор Ха Нгуен, «Как мыслят океаны»

38

«ОХРАНА ОСЬМИНОГОВ ВТОРОСТЕПЕННА».

Ха полночи не спала, обдумывая все то, что ей хочется сказать доктору Минервудоттир-Чан: упреки, обвинения.

Однако, перебирая их, один за другим, она уже дала выход своему гневу. А невысокая худенькая фигурка за столом – даже более миниатюрная, чем сама Ха, – не вызывала гнева.

Ха часто видела ее выступления. Видела, как она отвечала Комиссии по искусственному интеллекту при ООН, как давала интервью у себя в лаборатории и как бежала по берегу в Северной Европе на рассвете в каком-то рекламном ролике своей компании. Доктор Минервудоттир-Чан была из тех популярных ученых, которых ненавидят «настоящие» ученые – в основном из-за ее эрудиции. Если бы только она, как большинство популяризаторов науки, ляпнула что-то не то! Если бы только в своих попытках упростить свою работу для понимания широкой публики она как-нибудь оговорилась!

Однако этого никак не случалось, и она вообще редко давала себе труд что-то упростить. Всегда было ясно, что она знает, о чем говорит, – и что на самом деле она, возможно, единственный человек, который по-настоящему понимает, о чем говорит.

Метод доктора Минервудоттир-Чан состоял в том, чтобы сбивать с толку описаниями, которых технократы вообще не в состоянии понять. Если ее просили растолковать что-то слушателям, она демонстрировала презрение. Она закатывала глаза так, что ее фотографии использовали в мемах. Она говорила с людьми так, словно каждая фраза была началом спора. Она ясно давала понять, что мир встал у нее на пути и она пытается оттеснить его, чтобы вернуться к своим делам. А эти дела – сложны и недоступны для вашего понимания.

Однако сейчас перед Ха определенно находилась не эта женщина. Это наверняка кто-то другой!

«На экране вы выглядите солиднее, – хотелось сказать Ха. Но… нет, это не совсем так. – На экране вы выглядите более могущественной».

Сидя за этим столом и попивая кофе из такой же алюминиевой кружки, какими пользовались остальные, Минервудоттир-Чан выглядела просто усталой, как и остальные. Возможно, даже более усталой.

Эврим сидел чуть подальше. Алтанцэцэг устроилась на торце стола, засовывая в рот кусок хьонабандсселы, которую привезла Минервудоттир-Чан. Губы у нее были вымазаны ревеневым вареньем.

– Это название, – сказала Минервудоттир-Чан, – означает «пирог счастливого брака»: говорят, что если умеешь его хорошо печь, то твой брак будет счастливым.

– Не знала, что вы были замужем, – отозвалась Алтанцэцэг между двумя укусами.

– Купила в магазине. Не могу представить, что найду время что-то печь. Может, поэтому мой брак был не слишком удачным. Я была молода и не понимала, что для меня важно. Определенно не выпечка. И не брак, счастливый или нет. Хороший кофе.

Алтанцэцэг ткнула пальцем в сторону Эврима:

– Он даже кофе не пьет. Но варить умеет.

Эврим пожал плечами:

– Хороший кофе – это всего лишь дорогие зерна, чистая вода и математика.

За его словами последовала пауза.