Гора в море

В бараке Сон лежал в гамаке. Лицо у него осунулось, черты заострились, его беспокоил небольшой жар: при нормальных условиях ничего серьезного. Полных рационов едва хватало, чтобы команда выживала. На половинных рационах все оставшиеся члены команды похудели и ослабли. А Сон… Эйко казалось, что он долго не протянет. Ему нужно больше еды, чистой воды, отдых. Лекарство (которого тоже больше не выдавали) тоже помогло бы. Со всем этим он мог бы поправиться. Без этого он достаточно скоро отправится за борт, в эту бескрайнюю могилу.

Эйко разломил свою белковую плитку пополам и протянул Сону.

– Нет.

– Да. Мне нужно есть, иначе я буду голоден. Тебе нужно есть, иначе ты умрешь. Ешь.

Сон съел плитку, пережевывая ее за растрескавшимися губами.

Доев, он сказал:

– Мне снился дом. Остров. Это был и сон, и воспоминание. И все было таким четким. Более четким, чем здесь и сейчас. Словно я разговаривал с предками, дедом и прадедом, который умер, когда мне было пять лет. Я говорил с ними о морском чудовище. И вспомнил: мой прадед…

Сон замолчал, пытаясь сглотнуть. Эйко дал ему воды.

– Он тоже знал про Морское чудовище Кондао. Они – его поколение – называли его Тень Хонба. Рассказывали, что если остаться на ночь на Хонба – тогда это был необитаемый остров напротив залива – и сидеть тихо, без света, то увидишь, как из воды поднимается тень и идет по берегу. Он – мой прадед – слышал эту историю в детстве. В десять лет они со своим лучшим другом взяли лодку и на веслах прошли через залив после заката. Полночи они не спали и ждали на берегу в темноте. В ту ночь луны не было. И наконец тень появилась – да не одна, а две. А потом три, и четыре. Они выскользнули из воды и пошли по берегу в лес, а мой прадед с другом сидели и не могли пошевелиться, окаменев от страха. Примерно через минуту обезьяны на острове принялись выть. А еще через десять минут тени спустились обратно по берегу. Они снова скользнули в воду и исчезли.

Я спросил у него, что это было. Он сказал, что не знает, они почти не поднимались над песком, но были выше человека. Я спросил, зачем он это сделал, а он ответил, что его собственный дед рассказывал ему истории и ему надо было проверить все самому. Позже я спрашивал своего деда, проводил ли он ночь на Хонба. Тот сказал, что нет и что хватит мне верить в такое, если я хочу стать сильным. Это просто истории, чтобы нас напугать. И я пытался его слушаться, потому что он знал, как быть сильным. Мальчишкой он попал в тюремную клетку. На него сыпали негашеную известь, его избивали, но он называл им только фальшивые имена.

Сон помолчал и добавил:

– Я вырос – и забыл про Тень Хонба. Но я считал – да все мы считали, что Морское чудовище Кондао появилось совсем недавно. Как будто оно было с нами связано – и явилось нас наказать. Но теперь я думаю, что оно всегда жило рядом. Мой прапрапрадед рассказывал о нем. Откуда он мог о нем узнать? Наверное, от своего деда. А тот – от своего деда. И тот – от своего. И так до самых кхмеров, которые первыми пришли на Кондао. И мне интересно: что подумала Тень Хонба, когда мы ушли с архипелага? Она это заметила? Скучала? Скучают ли они по нас? Или рады, что мы ушли?

Тем вечером перед дверью рулевой рубки Эйко сказал:

– Пожалуйста! Если мы хотим получить доход, нам всем стоит сотрудничать. Я понимаю, что нам не следовало бунтовать. Но не я был предводителем. Я этого не хотел. И даю слово: мы больше не будем пытаться испортить твои системы. Не будем пытаться сбежать. Мы будем усердно работать. Мы просто хотим жить. Нам нужна еда, и вода, и лекарства. И в обмен на это мы станем преданной командой. Если они не будут слушаться, тебе не придется их убивать. Я сам их убью.

На ужин выдали двойную порцию. Когда Эйко получал свою порцию из окошка, на подносе с белковыми плитками оказалась еще и упаковка жаропонижающего средства.

Мы – часть мира, и всегда ею были. Мы не стоим над ним. Мы вовлечены в мир. Этот мир обладает чувством не только соучастия, вовлеченности, но и скручивания внутрь, которое мы называем «инволюция». Мы завернуты в мир, угнездились в его процессах, вплетены в его формы.

Доктор Ха Нгуен, «Как мыслят океаны»

41

КУСОК КОРАЛЛА БЫЛ ДОСТАТОЧНО маленьким, чтобы уместиться у Ха на ладони.

Это была рогулька, которая на несколько сантиметров сливалась в единый ствол, а потом расходилась на три стороны. Формой она напоминала выпрямившуюся человеческую фигуру с расставленными по ширине плеч ногами, с узкой талией и поднятыми вверх руками и головой. Просто естественное образование, достаточно необычное: если бы кто-то нашел такое на берегу, то обязательно взял бы, подумав: «Странно. Похоже на человека».