Гора в море

– Как я уже говорила, меня все это никогда не интересовало. Деловая сторона. Я уже лет десять или больше не занималась повседневным управлением «Дианимой». Я не настолько глупа, чтобы решить, будто мой талант в сфере разумов перетекает в талант к бизнесу. «Дианима» находится в умелых руках людей, которые лучше всего знают, как ее спасти. Если они смогут это сделать, то у нас здесь сколько угодно времени. Если не смогут, этот остров ничто не спасет. Одно из качеств лидера – это умение положиться на нужных людей.

– Не могу представить себе, чтобы вы кому-то доверились, – усомнился Эврим. – Это никогда не было вашей сильной стороной.

– Я учусь, Эврим. Я знаю, что в проблемах безопасности Алтанцэцэг – лучшая. Я определенно не доверила бы охрану этого острова себе. Точно так же финансовые чудеса в «Дианиме» творят люди, которые считаются одними из лучших в мире. Если они не смогут уберечь нас от поглощения нашими врагами, то не сможет никто. И уж точно не я. Финансовая судьба компании будет решаться не здесь. Давайте займемся нашей проблемой. Как нам преодолеть эту пропасть?

Эврим сказал:

– Пока вы спали, я сформулировал несколько теорий.

– Так поделись с нами, – попросила Ха. – Я этой ночью только видела кошмары.

– Какие именно кошмары? – заинтересовалась доктор Минервудоттир-Чан.

– В одном из них осьминог заталкивал кораллового человечка мне в глаз, пока он не воткнулся мне в мозги. Приятные вещи в таком роде.

– Это все стресс.

– Возможно.

– Точно, – заявила доктор Минервудоттир-Чан. – Поверьте мне: меня всю жизнь преследуют кошмары. Показывай, что у тебя, Эврим.

Эврим выложил терминал на стол. На экране возникла последовательность:

– Прежде всего я хочу изложить вам сделанные мной допущения. Когда мы видим, как осьминоги «разговаривают», фигуры спускаются вниз по их телам в направлении океанского дна и края их мантий, так что я предполагаю, что последовательность должна «читаться» сверху вниз. Во-вторых, я предполагаю, что создаваемые осьминогами «иероглифы» визуальны. Что они обозначают понятия. В каком-то смысле это одновременно и «речь», и «письмо». Таким образом, я предполагаю, что они общаются с помощью последовательности картинок, двигающихся по их коже. Вспомните один из старинных аналоговых фильмов – он снят на полоске, которая двигается через рамку проектора. Когда они «удерживают» какой-нибудь символ на себе – так, как это делал Певец, – то он удерживается на мантии, в центре. Это – точка фокуса. Но я раз за разом просматривал сделанные нами записи. И, как я уже сказал, очевидно, что есть два узора: «передний» из более темных фигур и «задний» из призрачно-серых, но очень преднамеренных светлых. Так что если удалить отсюда передний узор и оставить задний, то мы получим вот что:

– И я считаю, что это тоже последовательность, как и передний узор. Простая полоса или линия сверху, потом полоса с расширяющимися концами, а затем круг. Последняя представляет собой круг, наложенный на расширенную полосу. Последний символ, скорее всего, абстрактный, а вот остальные три, по-моему, пиктограммы. Я развил мысль Ха: если осьминог применяет символы, то он будет использовать элементы своего окружения, которым присуще некое значение – что его символьный язык будет вырастать из взаимодействия с окружением и из строения его собственного тела точно так же, как наш язык и символы выросли из нашего окружения и нашего строения. Я всю ночь просматривал съемки с осьминогами, двигающимися в родной среде, скрывающимися, охотящимися и прячущимися. Я искал три вещи, которые они считали бы важными, – три объекта. И спустя долгие часы я наконец увидел то, что давно было передо мной. Это не три объекта: это один объект в трех состояниях. Смотрите: я расположил их в горизонтальной последовательности слева направо.

– Теперь видите?

Алтанцэцэг, пришедшая из вестибюля, где отлаживала одну из управляющих перчаток, наклонилась к экрану. Ха посмотрела на нее. Вместо нового переводчика к воротнику было прикреплено старое потрепанное устройство.

– Центральная фигура – галстук-бабочка. Осьминог говорит пойти на шикарный вечер. Пить коктейль. – Она зашагала к берегу. – Потом вас топить.

Эврим проводил ее взглядом, на его лице отражалось нечто непонятное. Ха не могла расшифровать его эмоции. Но, возможно, точно такая же непонятность присутствовала на всех человеческих лицах, а Ха просто никогда раньше ее не замечала.

Эврим снова перевел взгляд на терминал.

– Это открывается глаз осьминога. Горизонтальная щель из глаза сначала расширяется по краям…

– Да! – прервала его Ха. – Да! Это именно он…

– Сначала расширяется по краям, – повторил Эврим, изображая странную козлиную форму зрачка. – А потом, при очень низком освещении, он открывается широко, до полного круга. Эта последовательность пиктографическая: это изображение открывающегося глаза.

– А это может означать… – начала было доктор Минервудоттир-Чан.

Эврим не дал ей договорить: