Горячие агентессы французской полиции Фрида и Гитта распутывают пять дел

— Лично меня эта полицейская работа не слишком вдохновляет.

— Было бы замечательно, если бы мы смогли привлечь кого-нибудь к себе на помощь. Кого-то, кто разбирается в кораблях.

— Но кого? — озадачилась Фрида. — Мы ведь никого здесь не знаем.

— А помнишь радиопередачу про то, как эмиссары Хаганы набирали матросов на корабль «Исход-1947»? — спросила Гита. — Ну, тот самый, что должен был перевезти еврейских беженцев из Франции в Палестину?

— Да-да, — сказала Фрида. — Они тогда ходили по всем барам поблизости от нью-йоркского порта и спрашивали: «Есть тут моряки-евреи?»

— Верно. А когда такой моряк отзывался, ему объясняли про «Исход» и основание Израиля.

— Только моряки обычно отвечали, что их эти дела не интересуют. Но тут же соглашались, когда им предлагали деньги, — заметила Фрида.

— И в конце концов на корабле собралась чертовски крутая команда, — добавила Гитта.

— Думаешь, мы сможем провернуть что-то подобное? — поинтересовалась Фрида.

Гитта достала айфон и погуглила, где в Сан-Франциско живут моряки торгового флота и какие бары они предпочитают. Оказалось, что моряки в основном селятся в округе Тендерлойн, от посещения которого гугл советовал воздержаться по соображениям безопасности. Список баров был длинным, и несколько помещений оказались на набережной Эмбаркадеро: «Причал», «У Риордана», «У Слэттери»… В Тендерлойне были клуб «Ха-Ра», «У Сэма», «Большой прилив»…

— Давай начнём с Тендерлойна, — предложила Фрида. — Там ведь моряки живут. И до него намного ближе, чем до Эмбаркадеро.

— Тогда поехали в клуб «Ха-Ра», — сказала Гитта. — Он ближе всего.

Они проехали по бульвару Гири, мимо Джапантауна, мимо православного собора Святой Марии, пересекли авеню имени Джеймса Ван Несса и через пару кварталов припарковались на Ларкин-стрит, неподалёку от клуба «Ха-Ра».

Когда Фрида и Гитта зашли в бар, никто даже голову не повернул в их сторону. Тут не было ни модно одетых туристов, ни офисных служащих, пытающихся произвести впечатление своими интеллектуальными разговорами. Только люди, которые пришли выпить. И покрепче.

Фрида и Гитта сели у барной стойки. Бармен также не обратил на них внимания, продолжив разговор с человеком в сильно поношенном костюме, который сидел по соседству с Гиттой.

— Говоришь, у тебя был «Кадиллак» 1956 года? — втолковывал бармен. — Так я тебе лучше расскажу. У меня был «Шевроле Корвейр» 1962-го. Сейчас такой стоит тысяч десять. Но Ральф Нейдер в своей паршивой книжке «Опасен на любой скорости» написал, что эта машина — дерьмо. Полная херня. У меня только приводной ремень на вентиляторе охлаждения однажды лопнул. Поменял — и всё. Но я прочитал книжку и продал машину. Теперь жалею.

— Но… — попытался возразить его собеседник.

— Никаких но! — отрезал бармен. — Заткнись нахрен!

Затем он повернулся к Фриде и Гитте.

— Чего хотели, дамочки?

— Мы бы хотели познакомиться с настоящим моряком.

— Нынче вечером тут только один. Его зовут Ал. Он уже на пенсии, и вряд ли ему хватит денег на вас обеих.

— Нам не нужны его деньги. Нам нужно просто с ним поговорить.

— А вы кто такие? Репортёры? Писательницы? Полицейские под прикрытием? Слушайте сюда, вы у меня в баре. Так что не болтайте лишнего, лучше закажите что-нибудь.

— Два бурбона.

— Так-то лучше.

Гитта достала из своей армейской сумки двадцать долларов.

— Вот, сдачи не нужно.

Бармен поставил перед Фридой и Гиттой два стакана и наполнил до краёв. Затем повернулся в сторону и крикнул:

— Эй, Ал. Тут две дамочки хотят с тобой поговорить. Типа писательницы.

— Рэй, скажи им, что мне не интересно, — отозвался Ал. — По крайней мере, до тех пор, пока не оплатят мой счёт.

Бармен снова повернулся к Фриде и Гитте.

— Ал задолжал мне семьдесят пять долларов. Но я согласен на шестьдесят.

Гитта протянула ему три двадцатки.

— Ал, тащи сюда свою задницу! — рявкнул бармен. — Твой долг погашен.

— Ладно, в чём дело? — поинтересовался Ал, подойдя на зов.

— Мы предпочли бы не обсуждать это здесь, — сказала Гитта.

— Давайте выйдем на улицу, — предложила Фрида.

— Чего ради? — проворчал Ал. — А, впрочем, ладно. Давайте выйдем.

Когда они вышли из полутёмного бара на дневной свет, Фрида и Гитта смогли разглядеть Ала получше. Он был около шести футов ростом и довольно сухощав: то ли имел хорошую наследственность, то ли потому, что не переедал, придерживаясь диеты из крепких алкогольных напитков. На нём была распахнутая спортивная куртка, светло-коричневые брюки, мятая белая рубашка. Галстук он не носил. В общем, ничто во внешности Ала не выдавало в нём бывшего моряка.

Задумавшись о том, действительно ли Ал имел отношение к торговому флоту, Фрида спросила:

— Ал, вы можете что-нибудь о себе рассказать?

— Нет, — сказал он, — пока не узнаю зачем.

— Резонно, — заметила Гитта. И тогда она рассказала Алу историю про баржу на буксире, про обмен кодовыми сигналами и наконец про то, что в диспетчерской порта отсутствовали сведения о барже.

Ал, который поначалу казался скучающим и даже слегка нетрезвым, оживился.