Горящая земля

Я слышал, как ветер воет в дымовом отверстии, подумал, хорошо, что мои дети где-то в покоях Этельфлэд, – а каково бы им было слушать это безумие?

– Шлюха, – простонал Годвин, превратив слово «шлюха» в длинный вибрирующий вой.

Потом встал – теперь он выглядел совершенно разумным.

– Среди нас шлюха, господин, – сказал он Альфреду абсолютно нормальным голосом.

– Шлюха? – нерешительно переспросил король.

– Шлюха! – снова взвыл Годвин.

После этого к нему как будто опять вернулся здравый смысл.

– Шлюха, господин, червь в плоде, крыса в зернохранилище, саранча на пшеничном поле, болезнь в ребенке Господа. Это печалит Бога, – пробормотал монах и заплакал.

Я прикоснулся к молоту Тора. Годвин был безнадежно безумен, но все христиане в зале смотрели на него так, как будто его послали Небеса.

– Где находится Вавилон? – прошептал я Финану.

– Где-то далеко отсюда, господин, – тихо ответил он. – Может, даже дальше Рима?

Годвин тихо рыдал, но ничего не говорил, поэтому арфист Альфреда снова коснулся струн.

Едва зазвучали аккорды, как Годвин опять принялся распевать, хотя в словах его отсутствовал ритм.

– Вавилон – дом дьявола, – стенал он, – шлюха – дитя дьявола, дрожжи в хлебе скиснут, шлюха пришла к нам. Шлюха умрет, и дьявол воскресит ее, шлюха уничтожит нас, остановись!

Последний приказ был отдан арфисту, который, вздрогнув, плашмя положил ладони на струны, чтобы унять их дрожь.

– Бог на нашей стороне, – добрым голосом сказал Альфред. – Кто же может нас уничтожить?

– Шлюха может нас уничтожить, – заявил епископ Ассер.

Мне показалось, что он покосился в мою сторону. Но я сомневаюсь, что он мог меня видеть, ведь я сидел в густой тени.

– Шлюха! – закричал Годвин Альфреду. – Ты дурак! Шлюха!

Никто не выбранил его за то, что он назвал короля дураком.

– Бог наверняка нас защитит! – воскликнул епископ Эркенвальд.

– Шлюха среди нас, и шлюха умерла, и Бог послал ее в адское пламя, а дьявол воскресил ее, и она среди нас! – с силой произнес Годвин. – Она здесь! Ее вонь озлобляет избранных людей Бога! Ее следует убить! Ее надо порубить на куски и все эти гнилые куски бросить в бездонное море! Так велит Бог! Бог плачет на Небесах, потому что вы не повинуетесь Его приказам, а Он приказывает, чтобы шлюха умерла! Бог плачет! Ему больно! Бог плачет! Слезы Бога падают на нас, как капли огня, и именно шлюха заставляет Его проливать слезы!

– Какая шлюха? – спросил Альфред.

А потом Финан в знак предостережения положил ладонь на мою руку.

– Ее звали Гизела, – прошипел Годвин.

Сначала я подумал, что ослышался. Люди смотрели на меня, Финан держал меня за руку, а я был уверен, что ослышался, но потом Годвин снова принялся распевать:

– Гизела, великая шлюха, теперь Скади. Она – кусок грязи в человеческом обличье, гнилая шлюха, дерьмо дьявола с грудями, шлюха Гизела! Бог убил ее потому, что она была грязной, а теперь она вернулась!

– Нет, – сказал мне Финан, но не очень настойчиво.

Я встал.

– Господин Утред! – резко окликнул Альфред.

Епископ Ассер наблюдал за мной с полуулыбкой, а его ручной монах корчился и вопил.

– Господин Утред! – снова крикнул король, хлопнув ладонью по столу.

Я зашагал в центр зала, взял Годвина за плечи и повернул к себе слепым лицом.

– Господин Утред! – Альфред встал.

– Ты лжешь, монах, – сказал я.

– Она была грязью! – словно выплюнул Годвин, обращаясь ко мне.

Он начал колотить меня кулаками по груди:

– Твоя жена была дьявольской шлюхой, шлюхой, ненавидимой Господом, а ты – орудие дьявола, ты, муж шлюхи, язычник, грешник!

Зал взорвался шумом.

Я не сознавал всего этого – только ярость, что поглотила меня, будто алое пламя, и наполнила уши воющим звуком. У меня не было оружия. Здесь был королевский дом, где оружие не дозволялось, но безумный монах колотил меня и выл, и я занес правую руку и ударил его.

Удар получился вполсилы. Может, Годвин почувствовал, что сейчас будет, потому что быстро отшатнулся, и мой кулак угодил ему в челюсть, вывихнув ее так, что подбородок вывернулся в сторону, кровь потекла с его губ. Он выплюнул зуб и дико замахнулся на меня.

– Довольно! – прокричал Альфред.

Люди наконец пришли в движение, но казалось, они двигаются преувеличенно медленно. Годвин плюнул в меня кровью.

– Любовник шлюхи, – прорычал он.

Или мне это почудилось.

– Остановись! Я приказываю! – крикнул Альфред.

– Муж шлюхи, – четко произнес окровавленный рот.

Поэтому я ударил монаха снова и этим вторым ударом сломал ему шею.

Я не собирался его убивать, хотел только заставить замолчать, но услышал, как хрустнули позвонки. Я увидел, как голова его неестественным образом склонилась набок, а потом монах упал на одну из жаровен, и его короткие черные волосы вспыхнули ярким пламенем.

Он рухнул на пол с разбитой мозаикой, и зал наполнила вонь горящих волос и опаленной плоти.

– Арестуйте его! – услышал я громкий крик епископа Ассера.

– Его нужно казнить! – выкрикнул епископ Эркенвальд.

Альфред уставился на меня в немом ужасе. Его жена, ненавидевшая меня, вопила, что я должен заплатить за свои грехи.

Финан взял меня за руку и потащил к двери зала.

– Домой, господин, – шипел он.