Горят огни

Голос у меня довольно низкий, глубокий, — а после аварии вообще стал чем-то напоминать мужской — наверное, из-за удара зажало какой-то нерв или повредились голосовые связки. В школе приходится специально говорить более высоко, чтобы не звучать совсем как пацан, а вот для пения удобно, ведь я могу попробовать копировать голоса солистов любимых рок-групп. До Кобейна мне еще очень далеко, но с некоторыми русскими музыкантами выходит даже почти правдоподобно.

Я пулей сбегала на чердак и отыскала там гитару: обычную черную шестиструнку, немного потрепанную жизнью и совсем не новую, но все же — инструмент! Я не помнила эту гитару и, кажется, видела ее впервые, но откуда-то же знала, что на чердаке, в левом углу под старой шубой лежит именно она. Как же все-таки иногда паршиво ничего не помнить. Около часа с помощью лака для ногтей я рисовала на ней эмблемы любимых групп. Как ни странно, их я помнила от и до, хотя только пару месяцев назад снова познакомилась с любимой музыкой. Вскоре гитара была готова, и я на минуту замерла, любуясь своим творением: по-моему, получилось очень даже ничего, такой точно ни у кого нет и не будет.

Настроив гитару на слух — я такое умею? — я нашла в интернете аккорды к песням, которые хотела сыграть, и включила первый попавшийся видеоурок. Пальцы быстро вспомнили привычные движения и мелодии. Так я случайно узнала, что действительно играла на гитаре раньше, иначе откуда бы мне все это знать? Если верить видео, учиться нужно долго, и с первого раза точно не будет получаться, но я и не училась с нуля: я, кажется, только вспоминала.

Стало даже приятно от того, что мои увлечения из прошлой жизни совпадают с теми, что я открываю для себя сейчас, — значит, это все же я, и все те шестнадцать лет до аварии это тоже была я, а не незнакомая мне Джина Грейсон, о которой я слышала лишь из рассказов. Правда, потом я, видимо, забросила гитару, потому что в Лондоне я инструмента не нашла, да и вполне логично, что отрастив такие длинные ногти, я не стала больше играть: слишком много сложностей. Не стоило тогда этого делать. Хотя что бы изменилось? Ведь даже сейчас мне пришлось обрезать ногти покороче, чтобы не переломать все пальцы.

Переодевшись в давно уже высохшие джинсы и толстовку, я с легкостью забралась на крышу, чтобы не сильно доставать бабулю громкими звуками, и стала играть одну из моих любимых песен Сплина — «Звезда рок-н-ролла». Ох, и долго же, наверное, я ее учила когда-то: она играется не так просто, как, скажем, песни Цоя или «Выхода нет», которую я тоже очень люблю, и даже сейчас у меня не сразу хорошо получилось. Каково же было мое удивление, когда откуда-то снизу мне стали подпевать. На секунду показалось, что это поет сам Александр Васильев,³ настолько красиво звучал голос, но потом я расслышала, что он совершенно не похож. Странные глюки у меня пошли, надо бы выпить очередную таблетку, но я не стала этого делать: очень хотелось сначала доиграть песню.

— Звезда рок-н-ролла должна умереть очень скоро, замьютить свой голос, расплавиться, перегореть, — это была моя любимая часть, и строки были настолько душевными, что я горланила их во весь голос. — На бешеной коде во время гитарного соло, — со всей силы, почти отчаянно, бью по струнам, — взлететь…

Закончив песню, перелезла на край крыши, ведь все еще оставалась надежда, что мне действительно кто-то подпевал. Нет, на улице никого не было, а из соседнего дома тем более никто петь не мог: я знаю тех соседей. Откуда я их знаю? Я же не помню никаких соседей, но предельно ясно в голове отложено: в соседнем доме никогда не поют, на инструментах не играют и вообще к любого рода самодеятельности относятся негативно.

Задумавшись, я не сразу заметила внезапный порыв ветра, который захлопнул дверь на чердак: я никогда не отличалась особенным везением. Пришлось лезть на землю по деревянной лестнице, висевшей на стене: летом ее приставляли к деревьям, чтобы собирать яблоки, но как же я была рада, что сейчас еще только апрель. Хорошо, что на гитаре висел ремень, так что можно было закинуть инструмент за плечи, спокойно держаться двумя руками и не бояться упасть со старой и шаткой конструкции. Надо будет обязательно купить какой-нибудь хороший чехол: рано или поздно пригодится.

Уже спускаясь вниз, я заметила, как весьма странный и явно мутный, иначе не скажешь, человек в серой кофте, скрывающей и лицо, и фигуру, выскользнул из-за куста. Нет, не вор: куст был возле дороги, уже за забором, значит, человек не пробирался ни на наш участок, ни на какой-либо другой, да и это было бы слишком заметно сейчас, особенно мне сверху. Краем глаза я увидела светлую прядь, которая в какой-то момент выбилась из-под капюшона; на каком-то высоком интуитивном уровне мне показалось, что незнакомец похож на Костика, и до жути захотелось это проверить.

— Эй! — мой голос раздался эхом по всей округе. И на что я надеялась? Что это чудо природы обернется и скажет «привет»?

Конечно же, никто не ответил.

* * *