Горят огни

— Ты мог бы уволиться вообще, — ворчу я, когда после звонка мы вместе спускаемся в столовую. — Довольно сложно скрывать отношения, знаешь ли, когда наши фамилии везде на слуху.

— Так нельзя, — мягко объясняет парень. — Если не дай бог что-нибудь случится, я буду на подстраховке: вряд ли ты горишь желанием ездить в школу в сопровождении кучи охраны.

Наклонившись чуть вперед, я несколько секунд негромко кричу, как полузадушенная чайка, уткнувшись глазами в пол: так бывает легче совладать с эмоциями и переварить информацию.

— Зачем вообще охрана? — фыркаю, не скрывая недовольства. — Опыт показал, что я справляюсь и без нее. На худой конец Ник мог бы, наверное, остаться в школе, а нам с тобой тогда бы не пришлось бояться, что кто-нибудь про нас узнает.

— Никто не узнает, — успокаивающий шепот прямо на ухо. — Мы не даем абсолютно никакого повода подумать, что между нами нечто большее.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться: пока мы спускались с третьего этажа на первый, этот гениальный конспиратор, пользуясь давкой на лестнице, не упускал ни одной возможности весьма недвусмысленно меня потрогать. Я была бы только рада, черт возьми, но очень уж переживала, что кто-нибудь заметит.

Последняя неделя и так принесла немало неприятностей, и в глубине души я понимала, что без охраны нам сейчас опасно. По-хорошему, Косте она тоже была нужна, но на эти правила он плевал, хотя иметь рядом человека, владеющего профессиональными навыками защиты и боя, еще никому никогда не мешало. В моем случае меня всегда мог подстраховать Костя, но кто в случае опасности защитит его?

Я ведь уже чуть не потеряла его однажды.

С другой стороны, Костя не один час провел за тренировками, чуть ли не с самого детства, да и теперь умудрялся где-то выкраивать время на спортзал, а я только и умела, что прогуливать физкультуру и попадать в цель — но только в случаях крайней необходимости. Когда захлестывал адреналин, мое тело как будто само чувствовало, что нужно делать, но в любое другое время я и представить не могла, как такое возможно.

Я знала, что папа когда-то учил меня стрелять, и вероятно именно это спасло меня не раз, но было недостаточно. Я хорошо бегала — даже несмотря на то, что после лета мне нечасто приходилось это делать — но любые пули всё равно всегда были и будут быстрее. Драться я тоже умела не очень: где-то на уровне базовой самообороны, но столкновение с серьезным противником в одиночку я бы вряд ли пережила. Каждый раз был чистого рода удачей, и каждый раз мне помогали.

После уроков я со всех ног мчусь в кабинет английского: до начала следующей смены достаточно времени, чтобы поговорить без лишних глаз и ушей. Костя наверняка снова копается в бумагах, которые на самом деле вовсе никакие не учительские — просто Жилинский предпочитает тратить с пользой любую минуту.

— Нужно поговорить, — я закрываю за собой дверь и на всякий случай поворачиваю ключ в замке. — Тебя не удивляет, что Артем Смольянинов не ходит в школу уже неделю?

— Его отец сказал, что он заболел, — не отрываясь от документов, отвечает парень, а я в который раз сбиваюсь с мыслей и думаю, что очки, в которых он работает время от времени, очень ему идут.

— Я в этом сомневаюсь, — тихо отвечаю я.

— Разберемся, — кивает Костя.

Естественно, разбираться нам некогда. Мы допоздна засиживаемся в офисе, а когда делать домашку, даже ту половину, на которую мы договорились с Талей, и вовсе непонятно. В пятницу происходит ровно то же самое, в субботу я пытаюсь разгрести ту кучу дел, которую не успела сделать на неделе, а Костя в обнимку с кипой бумаг на подпись объясняет мне про офшоры.

Я стараюсь не думать о пропаже невесть куда Артема, я стараюсь забыть хотя бы на время про перстни, убеждаю себя, что эта задача не первостепенная и может подождать. Сердцем чувствую, что всё как раз наоборот, а Елисеев не успокоится и не прекратит попытки нас уничтожить, пока в нем теплится надежда добраться до кольца.

Он ведь не знает, что их несколько, и можно было бы соорудить какой-нибудь простенький тайник, чтобы Елисеев получил в руки подделку, копию, и понял, что перстень никакой загадки в себе не таит. Одновременно с этим он ведь мог знать, в чем именно дедушкина тайна, и — всё внутри холодеет до кончиков пальцев — мог быть в курсе, чем подлинный перстень отличается от созданных ювелирами Яхонтовыми копий.

Собрание у нас в воскресенье, и я в который раз хочу поставить вопрос о переносе места их проведения в другое, более удобное. В особняке слишком много народу, но можно было бы вернуть собрания в офис, как это и было до трагедии с родителями.

Пока на собрании идет обсуждение вопросов, поставленных дядей и Леонидом Викторовичем Жилинским, я понимаю, что место, где мы собираемся, значения и вовсе не имеет. Буквально прошлой ночью с рельс сошел поезд с нашим грузом, и ни у кого почему-то даже не возникало сомнений, чьих это рук дело.

— Нужно уметь договариваться, — доказывает Таля. — Какое-то соглашение на тему разделения сфер влияния было бы кстати.