Горький шоколад

Решать важные дела родственники любили в одном из ресторанов на берегу Волги, под негромкий и благозвучный перелив фортепианной мелодии. Хороший повод собраться всем вместе! Заранее планировали встречу, подгадывая время. Это был тот самый период, когда отец возвращался из очередной зарубежной командировки. Бабушка, которая постоянно пропадала на соревнованиях, занимаясь стрельбой из лука, наконец, приезжала домой с одной или двумя бронзовыми медалями (первые места она никогда не занимала) и хвасталась перед прабабушкой и внучками своими достижения. Младший брат-студент волей судьбы также оказывался в Самаре. Все нити сходились в один узелок, и семья, наконец, встречалась. Рома помнил, как именно здесь они отпраздновали его поступление в институт, здесь же, почти под ту же самую дерзкую и слащавую музыку неизвестного композитора, состоялись проводы в армию. Затем он тайно устроился работать охранником, хотел быть, по примеру отца, независимым в решениях, однако долго не протянул, и закончилось, как обычно: используя семейные связи, нашел хорошую работу. Сейчас его мама, усталая женщина с короткой модной стрижкой, похожей на рыцарский шлем, качала на руках младенца. В сорок пять она родила третьего малыша, и с тех пор не расставалась с ним, не доверяя даже опытной няне.

Прабабушка Ромы, которой было уже девяносто, тоже участвовала в разговоре. Она-то и спросила, будто невзначай:

– А как поживает певица, Кристина, кажется? Ой, Вероника… Да-да, подзабыла маленько.

Ответа она, видимо, не ждала, поскольку тут же заснула. Рома ответил, склоняясь к ее уху: «Не знаю… Видимо, все так же…» Ну а как именно, он точно и не мог предположить.

Прабабушка открыла глаза и, оглянувшись, вздохнула:

– В моей молодости в Волге купались. Мы прыгали, разбегаясь с покатого берега, сразу в воду. Теперь я ни за что не решусь нырнуть.

–Ну и зря, – ответила бабушка, та, которая с луком, – обязательно нырни, если хочется. На прошлых выходных мне торжественно вручили бронзовую медаль. А мне уж семьдесят лет, матушка. Вот так.

3

Тем временем Катя плавала в своих воспоминаниях. Именно «плавала», в самом печальном значении этого слова, поскольку ничего конкретного вспомнить не получалось, а какие-то обрывочные впечатления от случайных встреч нарядить в слова оказалось не так уж и просто. Не залитое в форму слова впечатление растеклось по древу, оставалось загадочным и недоступным.

– Ну, отлично! – завершил ее недолгий рассказ Рома, – итак, ты говоришь, они живут с мамой в маленькой квартире. Спасибо, я догадывался.

–А чтобы понравится девушке, – тянула время Катя, – нужно дарить цветы.

– Какие?

– Разные. Чем больше, тем лучше. Может быть… Ты прости за прямоту. Но, может быть, она любит кого другого?

– Есть подозрение… Это в точку, да, – тут же отреагировал Рома.

– Осталось выяснять, кого именно, и его ликвидировать.

– Что-о-о? – Рома чуть не подавился кусочком печенья, – ничего себе совет! А в тюрьму потом загреметь, это ничего, да?

– Так тебе же не впервой, – хитро улыбнулась Катя, – сам говорил.

– Ну, товарищ начальник, вас не проведешь. Все под учетом… Много воробьев словили в клетку!

– На память не жалуюсь, – скромно опустив глаза, она вздохнула, – но лучше бы иногда ее отшибало. Проснулся – и все с чистого листа.

– Это почему же?

–Так… – уклончиво ответила Катя, и они дружно рассмеялись.

Удивительно, с этой девушкой он знаком всего полчаса, и одновременно чувствует себя свободно, как со старым другом. Она принадлежит к такому редкому типу людей, на которых посмотришь, и сразу понимаешь: доверять можно. В них отсутствует второе дно, тот самый глухой омут, в котором плодятся химеры. Улыбка – это всегда улыбка, а не шаткий мостик над страшной пропастью. А васильковые глаза не хранят и капли той самой бездны, по которой поэты сходят с ума, кончая жизнь самоубийством.

– Ну а ты-то здесь какими судьбами? – спросил напоследок Рома, – а то все обо мне да обо мне. Совсем загрузил своими проблемами…

– Вероника просила пожить. Поливать цветы, кормить кошку. Я только рада. Домой ехать не хочется, а, видимо, придется. Со своим парнем рассталась. Как жить дальше, ума не приложу, – задумчиво произнесла Катя, раскрывая все свои карты.

– Наступит Новый год, и вы помиритесь.

– Нет и нет! Не та ситуация. Не говори, о чем не знаешь…

– Значит, будешь тусить пока здесь. Гладить кошку по шерстке и целовать носик. Тоже неплохо, и кошке повезло.

– Повезло, ага… Если бы еще знать, где она, эта кошка.

– То есть?

– Запропастилась куда-то, найти не могу…

– А вот это уже плохо. Непорядок, – Рома встал, – как же мы тут сидим с тобой, чай пьем, а кошка Вероники где-то пропадает.

– Да звала ее, звала! – побежала Катя следом, – кис-кис-кис…