Горький шоколад

Лиза встала, вскипятила воду и, дожидаясь пока заварится чай с корицей, протерла тряпкой коньки. Их лезвия немного затупились, но нет необходимости нести мастеру для заточки. Возможно, коньки возьмет кто-то из подруг, а может быть, они так и останутся лежать в кладовке, а со временем плавно и скорбно переместятся в мусорный контейнер. В детстве Лиза немного занималась фигурным катанием, с тех пор прошло много лет, гибкость и навыки давно утратились. Сейчас она на льду, как слон. Что не исключает, впрочем, удовольствия. Свежий вкус ветра на губах, точно поцелуй неба. Скольжение по обочине мироздания. Стеклянная корочка льда, испещренная голубыми нитями, что тянутся за коньками и совершенно ровная поверхность там, впереди, в белом сиянии солнца. Если бы можно было собрать все следы, отпечатки пальцев на стекле в автобусе, когда она, стирая перчаткой мутный слой влаги, выводила надпись «Рома + Лиза», все шаги и встречи – в один клубок. Не истраченный, не запутанный? Невозможно. Но и сейчас судьба еще не растрачена до конца, множество томительных и прекрасных минут, расплывшись, манят в таинственных снах своей близостью. Лизе были не знакомы поэтические метания Байрона и преждевременная старость души. Ей казалось, что радость проникает в каждую, даже самую отдаленную, область жизни. Что ни возьми. Если подумать, декабрьский дождь по-своему прекрасен. Он стучит в стекло, будто играет на музыкальном инструменте. У него холодные жесткие пальцы, еще немного, и они станут белой пряжей, снежными бабочками, парящими в силках мороза. Сейчас на кухне остывает чай с палочкой корицы. Лиза переодевается. Натягивая майку, с удивлением замечает, как постепенно, с каждым днем все более, грудь наливается силой. Еще недавно она была незаметной и легкой, как у подростка. Так, созревая, тело приближается к своему совершенству. Даже кожа стала белее, чем раньше, голос звонче.

Хочется, ни теряя ни минуты, взять все, что есть у тебя и, приподняв на ладонях, ступить в белые просторы. Принести в дар. Золотые ворота сомкнутся за спиной. Ну а связки нитей, брошенные за спиной, следы от встреч и коньков, случайных слов и незавершенных дел, сначала будут тускло мерцать на пути. Вскоре выпадет снег, стирая неровности. А потом растает. И все забудется. Исчезнет в дымке нового дня.

6

Ровно в десять часов тридцать одну минуту Катя была в полной готовности. Теперь ее было не узнать! Стильные джинсы, заправленные в сапоги. Легкий полушубок на круглых пуговицах с оранжевым воротником. Густые волосы отливали сиянием спелой пшеницы, что колышется на ветру в знойном воздухе августа. Вся эта груда кудрей в романтическом беспорядке спускалась до талии. На самом деле, конечно, беспорядок был тщательно спланирован, Катенька умело определила точное место каждой кудряшки, просчитала, как расположить, чтобы подчеркнуть профиль, чуть округлить высокий лоб, закрыть ухо, но не полностью, а так, чтобы просвечивала золотая сережка с крохотным изумрудом посередине. Оттенок розовой помады идеально подходил к браслету на запястье, а тонкие каблуки на сапогах – цвету и толщине ремешка, обхватившего бедра. Образ дополняла маленькая белая сумочка. Сколько всего в нее удалось вместить. Не только телефон и зеркальце с расческой, но еще и Альпен Гольд к чаю, кирпич популярного романа Харпер Ли, сменные туфли-балетки, горбушка ржаного хлеба, завернутая в пакет, для голубей, плеер, кожаная визитница, мягкий Вини-Пух с бочонком меда – на счастье. Сумка трещала по швам, но пока держалась. Некоторое время Катя думала, стоит ли одевать шапку. Вроде бы на улице тепло. Но кто знает, что будет вечером? Ладно. Секундочку… И компромисс был найден. Правда, для того, чтобы застегнуть молнию, сумочку пришлось прижать коленом к стене и, собравшись с силами, потянуть бегунок. Та-а-к… р-р-раз! И еще р-р-раз! Готово. Теперь можно идти.

Катюша последний раз взглянула в зеркало. И осталась довольна. Она выглядела естественно и мило. Никто бы даже не догадался, сколько сил и времени вложено, чтобы достичь этого непринужденного очарования.

Не смотря на легкую тоску по разрушенной семейной жизни (наверное, так начинается депрессия), настроение у Кати было хорошее. Правда, она не успела утром почитать сонник, чтобы узнать: к чему сняться твои бывшие на белом коне? Возможно, к новым встречам. Ведь именно после такого сна в гости пришел загадочный Рома. И все-таки этот момент надо уточнить.

Она вышла на крыльцо и, не успев ни о чем подумать, проехалась – у-а-а-а – ших-ших, от крыльца по серой ленте вчерашнего ручья. Потом ступила на асфальт. Сделала неровный шаг, один-второй… и аккуратно растянулась прямо под окнами собственного дома. Сумочка, подпрыгнув, отлетела в одну сторону, а перчатки в другую.