Горький шоколад

«Я же не знала, что сегодня так скользко», – собиралась ответить Катя, но, конечно, промолчала. Тем более, что старушка тут же исчезла, растворилась в толпе, а вот услужливый парень слишком уж крепко держал ее за руку, помогая спускаться.

– Не хочешь сегодня вечером сходить в кино? – спросил он напоследок, – меня, кстати, Александром зовут.

– Ну уж нет! – Катя резко выдернула ладонь, отодвигаясь, – Александр.

– Саша. Можно и просто – Сашок, – проговорил он, как-то натянуто улыбнувшись.

Ей никогда не нравились слабохарактерные парни. Мямлы, лишенные даже намека на брутальность. Рядом с такими чувствуешь себя неуютно, точно под небом во время дождя. Впрочем, у этого типа неуверенность смешана с наглостью, да еще какой.

Оказавшись внизу, Катя быстро, почти бегом, зацокала к эскалатору, хорошо, что билет приготовила заранее: удалось оперативно скрыться и вовремя заскочить в поезд. Как только двери поезда соединились, Катюша тут же легкомысленно забыла о неприятной встрече на лестнице. Она нисколько не сожалела о разрушенных планетах и взорванных городах. Более того, на повестке стояли другие, более срочные, дела: проявив чудеса прыткости, она успела занять свободное место прямо перед носом лысыватого мужчины. Вот тебе и плюс крохотной сумочки по сравнению с пузатым портфелем, что замедляет ход. Прислонилась к мягкой спинке, закрыла глаза. Улыбнулась. После ряда неудач день, несомненно, начинал задаваться.

В то скользкое утро Катя благополучно добралась до офиса и, поздоровавшись с коллегами, уже ставила сумочку на стол, как вновь зазвонил телефон. В помещении разговаривать на личные темы считалось опасным, слишком много лишних ушей, поэтому она схватила телефон и выскочила в коридор. Для подстраховки забежала в туалет и включила воду. Это звонил Вадим.

– Слушай, ты, – сказал он без всякого предисловия, – забирай свои шманатки. Сегодня же, а то выброшу. Меня достали твои тюбики и платья. Разбросала везде. Дура.

– Что-о-о?!

– А ничего. – И он отключился.

Дрожащими пальцами Катя ткнула «вызов» и тут же выпалила в пустоту, что образовалась после третьего гудка.

– Не везде! А в шкафу и ванной. На полочке. И не смей их трогать.

– Сегодня. Или я выброшу. Нафиг, все спущу в унитаз.

В трубке посыпались частые монеты.

От такой перспективы у Кати перехватило дыхание, она прижалась к стене. Хотелось обратиться в шпаклевку, что ровным слоем лежит на сером и холодном бетоне… И больше ничего не существует. Стена. Прозрачные границы между людьми. Каждый ходит, словно под колпаком, ничего не видит и не слышит. Только подумать, чем ему помешали флакончики духов и шампунь, синие французское платье, похожее на удлиненную рубашку, с белым бантиком под воротником?

Дернулась ручка, кто-то кашлянул за дверью.

Хватило сил не разрыдаться, хладнокровно приподнять задвижку и выйти в коридор, все такой же красивой и спокойной, разве что, чуть более бледной, чем обычно. М-да… встречу с одноклассницей вновь придется отложить… Сколько не собирайся, не готовься к расставанию, не мечтай об этом, все равно, происходит это неожиданно, будто с неба падает молоток. И вечно так: что-нибудь да забудешь. От грустных размышлений могла избавить только работа, предстояло позвонить всем, кто оставил заявки, а также сверить таблицу заказов. На некоторое время она переступила в пространство белых листов и голосов, обитающих в трубке без тела. Уже давно все разговоры с незнакомыми людьми ей представлялись в виде змеек, что сворачиваются на дне цилиндра и послушно поднимаются, раздувая жабры, стоит только сказать «алле». Примерно после сотого «але» Катя поняла, что не будет забирать вещи от Вадима. На душе стало легко и так свободно, будто после сильного весеннего дождя, что прошелся по улицам и разом смыл всю мерзость последнего, грязного снега.

В обеденный перерыв Катя успела сбегать в киоск и купить журнал «Жизненные происшествия». Дома обрели цвет спелого персика, а встречные люди улыбались.

9

Под ногами что-то всколыхнулось, а затем нырнуло в дряблую темень кустов. Жидкие сливки фонарей с трудом разбавляли черноту подворотни.

– От-ть… – Рома остановился.

За кустами образовались две яркие зеленые точки. Кошка.

Рома осторожно подкрался и уже в следующее мгновение держал, стараясь не прижимать к себе, огромного рыжего кота.

– Мяу! – возопил кот. Видимо, это был какой-то уличный бродяга, об этом свидетельствовали колючие усы, слишком твердые подушечки лап, и простуженный голос, в котором, впрочем, угадывались и ноты оперного баса.

– Брысь, – великодушно согласился Рома и отпустил кота, – мы ошиблись.

Но кот, видимо, так не считал. Он недоверчиво посмотрел на своего похитителя и, подняв хвост трубой, побежал рядом.

– Брысь, брысь…

«Какое брысь, ты чего, хозяин, – кажется, говорил весь вид рыжего басиста, – кто ошибся-то? Это я и есть. Тот самый кот».

– Ты – не «тот самый» ! – на языке жестов пояснил Рома.

– Ну, а почему ты так решил? – не сдавался котяра, – где доказательства?