Город драконов

«С ней все будет в порядке!» — строго сказал он себе, когда достиг площадки, где уже скопилась кучка людей. Не став дожидаться лифта, Рэйн начал нетерпеливо спускаться пешком вдоль длинной винтовой лестницы, обвивающей ствол огромного дерева.

Он окончательно промок и запыхался задолго до того, как добрался до подножия дерева. Вокруг не было ни души: буря и приближающаяся ночь загнали всех по домам. Рэйн надеялся, что в такую непогоду никто из членов Совета не отправился вслед за капитаном. Не хватало еще соперничать с другими людьми, добиваясь внимания Лефтрина. Рэйн надеялся уговорить капитана побеседовать с глазу на глаз с Малтой, которая во время заседания Совета набросала длинный список вопросов. Рэйн прекрасно знал характер жены, а потому был уверен: она не отпустит Лефтрина до тех пор, пока капитан не ответит на каждый из них.

Рэйн спешил во тьму, и его тень металась по неравномерно освещенной фонарями дорожке. Воды в реке сильно прибавилось, и плавучие причалы, удерживаемые толстыми тросами, поднялись вдоль свай, так что верхушки этих свай оказались почти вровень с головой Рэйна. Пришвартованные суда словно бы жаловались на ветер и проливной дождь, громко скрипя и ударяясь о края причалов, натягивая швартовы. Смоляной — длинный и широкий баркас, такой корабль мог пристать только с внешней стороны причала. Большинство фонарей, которые обычно освещали пристань, погасли, не выдержав напора дождя и ветра. Рэйн был вынужден замедлить шаг, пробираясь по трапам на причал.

Ему сопутствовала удача. Он прибыл как раз тогда, когда Лефтрин карабкался с причала на палубу своего корабля, а какой-то человек фонариком освещал ему путь:

— Капитан Лефтрин! Подожди, пожалуйста! Ты меня знаешь! Я Рэйн Хупрус! Мне нужно поговорить с тобой!

Ветер подхватил его слова и унес в сторону, но капитан остановился и, оглянувшись через плечо, громко крикнул в ответ:

— Иди за мной, и добро пожаловать на борт! Давай спрячемся от этой бури!

Рэйн не заставил себя упрашивать и охотно последовал любезному приглашению: перелез через фальшборт живого корабля и прошел за капитаном по палубе. На камбузе было тепло и уютно: посередине стоял большой стол со скамьями, а у дальней стены растекалось тепло из железной печурки. Связки лука и каких-то кореньев свисали со стропил, добавляя свои ароматы к пропахшему по́том помещению. Подвесные фонари горели желтым светом, а от плиты, где что-то варилось в большой кастрюле, исходил аппетитный запах. Женщина, встречавшая Лефтрина с фонарем, взяла плащ Рэйна и повесила его рядом с плащом капитана, с которого тоже стекали потоки воды.

— Горячего чаю? — предложил Лефтрин, и, несмотря на то что Малта настоятельно просила его не задерживаться, Рэйн благодарно кивнул.

Он с радостью отметил, что напиток уже заварен и дымится на столе в пузатом коричневом чайнике. Им тут же вручили две кружки, над которыми поднимался пар. Сквозь открытую дверь Рэйн видел внутреннюю часть кубрика с ярусами подвесных коек. На одной из них лежал здоровенный мускулистый матрос, почесывая грудь и зевая. Другой, помоложе, стройный и гибкий, как кошка, мгновенно проскользнул в дверь камбуза и занял место за столом.

Он с любопытством посмотрел на Рэйна, но затем перевел взгляд на Лефтрина и без всяких церемоний начал докладывать:

— Совет не прислал нам ни гроша, кэп. Но из лавки доставили все, что ты заказал, потому что там хорошо тебя знают и без колебаний отпустили нам товары в кредит. И…

— Спасибо, Хеннесси, но давай поговорим о делах потом. У нас гость.

Рэйн понял, что капитан намеренно перебил матроса, чтобы тот не сказал лишнего, пока Лефтрин не поймет, чего ожидать от гостя. Рэйн решил разыграть собственный козырь:

— У Хупрусов хорошая репутация, торговцы охотно идут нам навстречу — и здесь, в Кассарике, и в Трехоге. Я уверен, что наша семья будет счастлива помочь, капитан, раз уж Совет отнесся к тебе столь несправедливо. Тем более что мы ведь с тобой не чужаки, а дальние родичи.

Лефтрин посмотрел на него долгим взглядом:

— Вот уж не ожидал, что ты помнишь о нашем родстве!

Рэйн вытаращил глаза:

— Да брось, можно подумать, много мальчишек в наше время любили крутиться под ногами у мастеров, работающих с диводревом! А у тебя явно был талант! Если не ошибаюсь, твоя матушка даже пыталась уговорить отца, чтобы тот разрешил тебе стать плотником, вместо того чтобы наследовать Смоляного!

— Пустая болтовня. Я всегда любил этот корабль и боялся, что меня отдадут в ремесленники. Где бы я сейчас был, если б так сложилась жизнь? А тебя, помнится, с детства привлекали нераспиленные бревна диводрева? Вечно ты норовил удрать и отправиться на их поиски.

— Ну да, было дело, — улыбнулся Рэйн. — И вечно мне за это влетало.

— Все думали, что у тебя возникла слишком сильная связь с тем древним городом. Опасались, как бы ты там не утонул, как…

— …как мой отец, — спокойно договорил за Лефтрина Рэйн.