Город драконов

Ярость придавала девушке сил. Она злилась на драконицу, которая рисковала жизнью. А еще гнев помогал скрыть страх, затаившийся под ним. Тимара испытывала ужас не только из-за того, что ее Синтара тонет, она боялась города и его призрачных жителей. Несколько улиц на ее пути были темными и пустынными. Но затем она повернула за угол и оказалась на залитой светом факела площади, где вовсю веселились горожане: в разгаре был какой-то праздник. Она сперва вскрикнула от неожиданности, а потом сообразила, что это призраки и миражи, память Старших, запечатленная в камне строений. Но хотя Тимара прекрасно все понимала, она бежала зигзагами, шарахаясь от повозок торговцев, уклоняясь от влюбленных парочек и мальчишек, торгующих дымящимся ароматным мясом. Крики обитателей Кельсингры звучали у нее в ушах, запахи дразнили памятью о лакомствах, которые ей предлагали. Ее одолевал голод, а от жажды пересохло во рту.

Недавний опыт с камнем памяти открыл разум Тимары для призраков. Ей больше не нужно было дотрагиваться до чего-либо, чтобы пробудить их к жизни, — память о Старших обрушивалась на нее волной, даже когда она просто пробегала мимо сложенных из черного камня стен. Она выбежала на главную площадь, где недавно установили деревянный помост. Там были музыканты: они играли на горнах из блестящего серебра и били в большие барабаны и цимбалы. Тимара закрыла уши руками, но не смогла заглушить призрачную музыку. Она стремительно пересекла площадь, коротко взвизгнув, когда ненароком пробежала сквозь молодого человека, державшего над головой поднос с пенящимися кружками.

— Синтара! — крикнула она, добравшись до края площади. — Ты где?

Тимара остановилась и растерянно огляделась. Она увидела темную и пустынную улицу, на которую выходили окнами молчаливые здания. За следующим перекрестком бледнолицая уличная артистка в белом с серебряными полосами наряде жонглировала какими-то предметами размером с яблоко, сверкающими, словно драгоценные камни. Циркачка подбросила их, они взорвались и осыпались градом искр и мерцающей пыли, а толпа зрителей восторженно охнула и разразилась ликующими криками. Тимара тяжело дышала, ноги ее дрожали. Она закуталась в плащ, насколько позволяли крылья. Она окончательно заблудилась и понятия не имела, где сейчас находится. Но, что хуже всего, потеряла связь с драконицей. Неужели Синтара утонула? Умерла?

Сюда. Иди сюда.

Тимара не колеблясь направилась вниз по темной улице, идя по неровной брусчатке и переступая через осыпавшуюся с фасадов плитку. И вот, после очередного поворота она внезапно сначала почувствовала, а затем и увидела реку, мерцающую серебром лунного света. И там, на разбитой набережной, возле самой реки, разлеглась ее ненаглядная драконица. Подбегая к ней, Тимара вдруг ощутила, как замерзла и устала Синтара. И еще она испытывала… гордость? Драконица была довольна собой?

— Я думала, ты тонешь!

— Ты не ошиблась. Я и впрямь чуть не утонула. — Синтара тяжело поднялась на лапы. Она держала свои крылья полуразвернутыми: с них все еще капало. Стекая на мостовую, вода образовывала лужи, и в них, словно в зеркалах, отражались блестящие звезды. Драконица фыркнула и внезапно чихнула, удивив их обеих. — А еще я летала, — с гордостью, полностью затмившей ее досадное падение в реку, сказала она. — Я летала, я охотилась, я убивала. Я СИНТАРА!

Последнее слово она проревела, и Тимара ощутила это как звук, порыв ветра и мысль одновременно. Восторг драконицы поднял ей настроение тоже. На какой-то миг все страхи и злость исчезли, сменившись общим чувством триумфа.

— Да уж, ты и впрямь Синтара, с этим трудно поспорить, — подтвердила девушка с усмешкой.

— Разведи огонь, — приказала ей драконица. — Мне нужно тепло.

Тимара беспомощно огляделась по сторонам:

— Здесь нет ничего, что могло бы гореть. Плавник, который прибило к берегу, сырой. А этот город построен сплошь из камня. Бо́льшая часть оставшегося тут дерева давно сгнила, превратилась в труху и пыль. — Разбив этими словами надежды драконицы, девушка вновь почувствовала, насколько Синтара замерзла — так холодно ей еще никогда не бывало, даже сердцебиение замедлилось.

— Ты можешь идти? Давай укроемся внутри какого-нибудь здания. Там наверняка будет хоть немного теплее.

— Я могу идти, — заявила драконица, не слишком, впрочем, уверенно. Она подняла голову. — Я почти… Мне кажется… Нет, я действительно помню это место. Здесь был мост, которого больше нет. Река поглотила две улицы и половину третьей. Раньше тут находились склады. И причалы для небольших судов. А вон там, выше на холме, — Большой проспект и Дворец снов. А дальше, через две улицы отсюда, располагалась…

— Площадь Драконов, — тихо сказала Тимара, воспользовавшись запинкой Синтары.

Она не могла бы толком объяснить, откуда вдруг взялись эти знания. Память предков? Не это ли пытался объяснить ей Рапскаль? Что, погрузившись однажды в камни достаточно глубоко, она сможет сама вспомнить все, что когда-то происходило в древнем городе?