Город драконов

— Ты же понимаешь, капитан, торговцы все равно придут в Кельсингру! В любом случае они заявятся туда, чтобы получить желаемое…

— Да, я знаю, — согласился капитан и, повернувшись к Рэйну, хищно ухмыльнулся. — Но штука в том, что эти люди думают встретить в Кельсингре кучку юнцов и увечных драконов. Что ж, их ждет большая неожиданность!

Герцог Калсиды с раздражением смотрел на пять неподвижных тел на каменном полу темницы. Утро выдалось утомительным: каждый из этих людей горел желанием рассказать свою историю с подробностями, чтобы смягчить суровый приговор. Каждый хотел продлить свою жизнь хоть на несколько часов. Но они были глупцами, эти пятеро: они знали, что не выполнили приказа, а потому смерть неизбежна, однако все равно вернулись доложить о своем провале, исключительно из глупой надежды спасти родных.

Пощадить их сыновей? Этого еще не хватало! Какой смысл оставлять в живых потомство слабых мужчин, позволяя им наследовать земли и имущество отцов? Они только наплодят еще более никчемных отпрысков, что приведет к новым разочарованиям. Лучше уж сразу очистить ряды аристократии и военных, чтобы не позорить славную Калсиду.

Заметив, что канцлер выжидающе смотрит на него, герцог снова взглянул на окровавленные и расчлененные трупы.

— Уберите это. И избавьтесь от их родни, — сухо велел он.

Канцлер, низко поклонившись, повернулся и отдал соответствующий приказ. В противоположной части зала шестеро командиров передали его распоряжение своим отрядам. Шестьдесят копий одновременно глухо ударили о пол в знак повиновения, тяжелые деревянные двери распахнулись, и после ухода воинов появился совсем другой отряд: низко согнувшись и волоча за собой мешки, эти люди, одетые в рубища, разошлись по залу вокруг исковерканных тел. На них никто не смотрел, так отвратительны были они, рожденные в грязи и вечно подбиравшие падаль, жалкая насмешка над человеческим достоинством. Но в калсидийском обществе у них было свое место.

Падальщики уносили тела, отчищая пол от крови. Все ценные вещи, оставшиеся на трупах, были их добычей, равно как одежда, а также мясо и кости покойных. Сегодня особо поживиться было нечем: все казненные знали, что их ждет, поэтому благоразумно избавились от колец и браслетов, заплатив драгоценностями за последний визит к шлюхам или за последнюю трапезу.

Сильный запах свежей крови был настолько неприятным, что герцога прошиб холодный пот. Он кинул взгляд на канцлера:

— Я хочу отдохнуть в Укромном саду. Охлажденное вино уже должно ждать меня там, в моем шатре.

Бывали дни, когда боль и одышка так мучили его, что герцог приказывал носильщикам двигаться быстрее, чтобы к его появлению не успели ничего подготовить. А прибыв в сад, ругал канцлера за нерасторопность и отправлял всю прислугу к палачу. Да, иной раз физические страдания вынуждали канцлера Калсиды становиться настолько мелочным.

Но сейчас не тот случай.

Когда его, бережно поддерживая, перемещали с трона на паланкин, правитель Калсиды стиснул зубы: так мало осталось у него плоти, чтобы защитить кости. Едва сдерживая стон, он оперся ногами о пол. Тело затекло от длительной неподвижности, и каждое движение причиняло боль. Даже на троне он сидел, сгорбившись и слегка перекосившись набок. Когда занавеси паланкина задернули, герцог порадовался, что больше не нужно сдерживать гримасы боли, и попытался устроиться так, чтобы не беспокоили язвы на исхудавшей плоти.

Дела идут все хуже и хуже — он был умным человеком и прекрасно понимал это. Герцог видел, как придворные хмурят брови и многозначительно переглядываются, прежде чем выполнить приказ властителя. Калсида ускользала из его рук. Когда-то он был могучим воином, его тело было сильным, а движения ловкими… Когда-то он напоминал крадущегося тигра, готового мгновенно спрыгнуть с трона и порвать в клочья любого, кто осмелится усомниться в его власти. Но все это было так давно. Теперь вид дряхлого властителя уже никому не внушает трепета.

Однако герцог никогда не был глупцом, полагающим, будто власть можно удержать при помощи одной лишь физической силы. Он был хитроумным политиком, искушенным в подковерных играх, иначе попросту не продержался бы столько лет на троне Калсиды. Еще будучи совсем молодым, он безжалостно захватил власть и сумел ее сохранить. Отсутствие живых сыновей это ясно доказывало: герцог никогда не питал иллюзий по поводу окружающих. Чего доброго, наследники свергли бы его, чтобы самим взойти на трон. Вряд ли у кого-то из них хватило бы терпения дожидаться его естественной смерти.

Пока паланкин несли по коридорам дворца, герцог мысленно пересчитывал своих друзей и врагов, понимая, что кое-кто из этих людей должен одновременно значиться в обоих списках. Например, Эллик, его хитроумный верный канцлер. Или злобная лисица Кассим, его единственная дочь.