Город драконов

Слабое утешение. Ну хотя бы дождя сегодня нет, уже хорошо. Седрик напомнил себе об этом и попытался отыскать в своем сердце благодарность судьбе, однако не преуспел. В ясные дни Карсон поднимался еще раньше, чем обычно, чтобы воспользоваться преимуществом хорошей погоды. Нынче утром Седрик проснулся от стука молотка за стеной дома, прямо возле изголовья. Он взглянул на окно, расположенное над их кроватью. Звук шел оттуда.

Когда-то в окнах этого здания были стекла, а возможно, даже имелись ставни. Каменные стены и очаг были сложены на совесть. Но к тому времени, когда они выбирали себе дом, крыша уже давно истлела. Карсон сделал новую: настелил в качестве основы грубо отесанные жерди, а сверху вместо тростника уложил ветки деревьев и охапки луговой травы. Въехав сюда, они поначалу занавесили пустые оконные рамы лишними шерстяными одеялами. Но когда дни и ночи стали холоднее, им пришлось забрать одеяла на постель, а вместо них Карсон приколотил шкуры, которые останавливали не только ветер с дождем, но и солнечный свет. Плохо выдубленная кожа стала причиной неистребимого запаха мертвечины, насквозь пропитавшего жизнь Седрика. Карсон несколько раз обещал придумать что-нибудь получше. Сейчас жесткая шкура колыхалась в такт ударам молотка. Зачем охотнику понадобилось заниматься этим на заре, Седрик не знал.

Он скатился с грубого тюфяка, который они делили, и подошел к очагу. Огонь горел слабо, и он подбросил пару поленьев, хоть и понимал, что из-за этого придется снова идти за дровами. Затем Седрик потрогал одежду, которую они выстирали и развесили еще позавчера вечером. Рубашки высохли, а вот швы и пояса брюк все еще были влажными. Было практически невозможно полностью высушить что-либо в эти дни, когда дождь не прекращался.

Седрик со вздохом натянул самую сухую одежду и заново развесил остальные вещи в надежде, что они все-таки высохнут до того, как стемнеет. Ему хотелось снять и убрать их. Необходимость жить в крохотном домишке, пропахшем шкурами, и на каждом шагу уворачиваться от свисающих отовсюду носков повергала Седрика в уныние. Он скучал по чистоте и опрятности, ему трудно было обрести душевное равновесие среди этого беспорядка. Он всегда был таким. Перед тем как приступить к своим занятиям, он всегда тщательно прибирал комнату, в которой собирался работать. Стук снаружи продолжался и становился более настойчивым.

Я голодная. — Его драконица буквально втолкнула свою жалобу в сознание Седрика, отметая все остальные мысли прочь.

Я знаю, моя красавица. И постараюсь исправить это как можно быстрее. Дай мне только сперва проснуться.

Голодная всю ночь. Голодная сегодня. Ты слишком много спишь.

Ты права, моя королева. Я исправлюсь.

Иногда проще было согласиться с Релпдой, чем спорить с ней. Маленькая медная драконица была властной, требовательной и глухой к чужим потребностям, словно ребенок.

А еще она обожала Седрика и полагалась на него, как никто прежде. И он полюбил это ревнивое, эгоистичное и язвительное маленькое создание.

— Ничего себе маленькое, — сказал он вслух и засмеялся.

Ну разве что в сравнении с другими драконами. Прокормить драконицу стало уже почти невозможно. Ему еще повезло, что в сконструированную Карсоном ловушку регулярно попадалась рыба. Без ежедневной утренней порции еды Релпда сделала бы его жизнь просто невыносимой. Ведь Седрик чувствовал не только собственный голод, но и голод драконицы.

Он взглянул на очаг. В дымоходе, над языками пламени, висело несколько кусков ярко-красной рыбы. Рыба и вялилась и коптилась в дыму. И это тоже добавляло пронзительную нотку в общую гамму ароматов. Ну до чего же ему надоели все эти запахи!

Седрик снял с крючка свой поношенный плащ и встряхнул его, прежде чем надеть. Пора начинать день. Столько всего надо сделать. Натаскать воды для мытья и готовки. Накормить своего дракона, поесть самому. Но в первую очередь он хотел выяснить, чем это занят Карсон. Стук снаружи превратился в прерывистый грохот.

Он повернул за угол дома и увидел Карсона, сражающегося с грубо сколоченной деревянной рамой. Охотник натянул на раму кусок кожи, закрепив ее гвоздями, вбитыми по краям. Это так называемое «окно» он сейчас и пытался втиснуть в проем. Когда Седрик приблизился, хрупкая кожа треснула.

— Проклятье! — выругался Карсон и отбросил раму вместе с кожей в сторону.

Седрик увидел, как его сожитель от души пнул неудачное приспособление.

— Карсон? — позвал он неуверенно.

Охотник только сейчас заметил его и неожиданно густо покраснел.

— Не сейчас, Седрик! Не сейчас! — воскликнул он, повернулся и зашагал прочь.