Город драконов

— Тогда покажи мне, что хотел, — сказала она тихо, и в этот раз, когда Рапскаль побежал и потянул Тимару за собой, она постаралась не отставать.

Он тяжело дышал на бегу, и потому фразы у него получались рваными:

— Мест памяти много. Есть некоторые — например, статуи, что хранят воспоминания лишь одного Старшего. Коснешься такой статуи — и увидишь, как он жил. Кстати, очень здорово. Есть и другие, которые помнят все обо всем. И такие, которые расскажут тебе о законах Старших… или, допустим, кто где жил и чем занимался. А еще те, что помнят стихи или музыку. Представь, некоторые улицы в городе запомнили вообще все, что на них происходило. Я думаю, можно просто стоять там, день за днем, и видеть, кто там ходил, слышать разговоры Старших и чувствовать запахи того, что они ели. Но по мне, так проку от этого не много.

Он свернул с главного проспекта, подальше от высоких зданий, на улочку поскромнее. Тимара поняла, что здесь находились жилые дома. Она попыталась представить семью, для которой одной двери в доме было мало. Интересно, кому могли понадобиться два или даже три этажа? Она с изумлением разглядывала балконы и плоские крыши с перилами по краям. Тимара выросла среди крошечных домиков, построенных на ветвях деревьев. Жилище ее отца в Трехоге было таким тесным, что, вытянув руки в стороны и вверх, можно было запросто дотронуться до стен и потолка. Зачем людям столько свободного места?

Рапскаль повернул за угол и начал подниматься в гору, и девушка быстро шагала рядом с ним. Мощеная улица была необычайно широкой, Тимара в жизни не видела ничего подобного. Дома тут шли уступами и смотрели друг поверх друга на реку. В гигантских кадках сохранились скелеты давно засохших деревьев. На пустошах, окружавших жилые здания, когда-то были разбиты небольшие садики. Пересохшие фонтаны были окружены чашами.

Она знала, каким все тут было прежде. До чего же странное чувство: как будто кто-то нашептывает это ей на ухо. Блестящий камень, черный со сверкающими прожилками, а иногда и ослепительно-белый, с вкраплениями серебра, говорил с ней. Слова с трудом всплывали из глубины воспоминаний. Она покачала головой и сосредоточилась на том, что говорил Рапскаль.

— …Но потом я нашел этих двоих, послушал его некоторое время и подумал: «Да, вот что я хочу знать и кем хочу быть». И она тоже была прямо там, рядом с ним, а когда он рассказал мне о ней все, я страшно удивился: «Ну надо же, как похоже на Тимару, а ведь она могла быть ею». И как только мы оба примем все это, то сразу будем знать больше, чтобы заставить город работать и, может быть, заодно помочь драконам.

Тимара бежала рядом с ним вприпрыжку, чтобы не отстать.

— Я все еще не понимаю, Рапскаль.

— Наверное, я плохо объясняю. Ладно, мы уже пришли, так что сейчас сама разберешься. Видишь, вон там?

Она посмотрела, куда он указывал, и не увидела ничего необычного. Улица заканчивалась тупиком на вершине холма. Вход в дом был окружен парными арками, опирающимися на каменные колонны, которые блестели черным и серебряным в свете зимнего солнца. Арки слева были украшены смеющимися солнышками, а те, что справа, — изображениями улыбающейся полной луны, явно наделенной женскими чертами.

— Что это?

— Давай я просто покажу, как все работает. Так будет куда проще, чем рассказывать. — Рапскаль потянул ее вперед.

Когда они добрались до первой арки, он остановился.

Тимара огляделась. Под каждой аркой имелся вазон, полный земли.

— Это же лозы, — сказала Тимара и внезапно вспомнила, как они выглядели: глянцевые темные листья и множество маленьких белых цветков. Каждый год они расцветали в разгар лета и начинали благоухать: их сладкий аромат наполнял все комнаты в доме. А потом появлялись плоды, крошечные грозди ярко-оранжевых ягод, не имевших названия на ее родном языке… «Джиллари» — вот как именовали их Старшие. Каждую осень из них делали вино — оранжевый нектар, крепкий и сладкий.

Тимара слегка покачнулась на ногах, внезапно вернувшись к собственной жизни. Она попятилась, но Рапскаль крепче сжал ее руку.

— Надо не так, — сказал он. — Ну, то есть и так тоже можно, но тогда не увидишь картину в целом. Как будто подходишь на ярмарке к сказителю, когда он уже добрался до середины рассказа, и узнаёшь только часть истории. Старшие сохранили все для нас по порядку, как следует, в этих колоннах. Мы должны начать с самых первых. Те, что с луной, — для тебя.

— Откуда ты знаешь? — Тимара все еще чувствовала себя растерянной. Еще бы, ведь на какое-то время — трудно сказать, как долго это продолжалось, — она вдруг попала в другое время. И даже больше того, стала другим человеком.

И вдруг Тимара все поняла. Она вырвала у него руку и сделала пару шагов назад: