Город драконов

— Тонуть в воспоминаниях — вот что это значит! Рапскаль, но это же очень опасно. Отец предупреждал меня о камнях памяти! Они поглощают тебя, наполняя твой разум чужими историями, и ты забываешь, как вернуться обратно и быть самим собой. Проходит какое-то время — и все, ты потерян: не в той жизни и не в этой. Да как ты только мог решиться на подобную авантюру? Ты же вырос в Дождевых чащобах! И прекрасно знаешь, чем заканчиваются такие эксперименты. Вот уж не ожидала от тебя подобной глупости!

Тимара была в ужасе. Мало того что этот безумец рисковал собственной жизнью, так он еще и ее пытался во все это втянуть.

— Нет, — возразил Рапскаль. — Все совсем не так.

Она возмущенно отвернулась от него.

— Тимара, пожалуйста, просто выслушай меня. Все, что ты знаешь о камнях памяти и об утонувших в воспоминаниях, — неправда. Потому что люди, от которых ты про это слышала, они… ну, в общем, это предназначалось не для них. А было сделано лишь для нас, Старших. Только посмотри, сколько всего в Кельсингре построено из этого камня. Ты же слышала голоса, я знаю, что слышала. Стали бы Старшие использовать камень повсюду, будь он настолько опасен? Нет. На самом деле этот материал не может причинить Старшим никакого вреда. Нам нужен этот камень. Мы должны использовать его, чтобы стать теми, кем следует. Поверь мне, это очень важно.

— Лично мне никакие воспоминания не нужны. У меня есть своя собственная жизнь, и я не собираюсь терять ее ради того, что хранится в камне.

— В том-то и дело! — Казалось, ее заявление обрадовало Рапскаля. — Ты ничего не потеряешь, а, наоборот, найдешь. Это как у драконов, Тимара. У них есть наследственные воспоминания, которые восходят к их матерям и прапрабабкам. Но это не значит, что они не живут своей жизнью. Они просто знают все, что нужно, чтобы быть драконами. Старшим нужно было то же самое, но они не рождались, подобно драконам, с памятью предков. Чтобы стать спутниками драконов, Старшим требовалось помнить гораздо больше, чем одна человеческая жизнь. Вот они и сохраняли свои воспоминания в камне, чтобы другие Старшие могли воспользоваться их опытом.

Он покачал головой: глаза широко открыты, а мысли унеслись куда-то далеко.

— Этот удивительный камень может сохранить столько всяких сведений, сделать так много… Я пока еще не все понимаю. Но я постоянно учусь, каждый раз, как прихожу сюда. И одно знаю точно: я Старший, а потому, наверное, проживу очень долго, и мне хватит времени, чтобы во всем разобраться. Камень рассказывает историю очень быстро, словно менестрель, у которого целая жизнь героя укладывается в пару часов пения. — Он опять посмотрел на девушку, и его обычно бледное лицо раскраснелось от волнения. — Вот в чем дело, Тимара. При помощи камня воспоминаний я совершал то, чего никогда не делал в этой жизни. Я бывал в далеких странах, куда плавали корабли Старших. Я охотился на крупных оленей и сам убил одного. Я переносился по ту сторону гор и торговал с людьми, которые там обитали. Я участвовал в войнах и командовал солдатами. Я живу в воспоминаниях Старших, а они живут во мне.

Тимара слушала как завороженная, но последняя фраза отрезвила ее.

— Значит, они живут в тебе, — произнесла она медленно.

— Ну да, но это всего лишь чуть-чуть, — беспечно отмахнулся Рапскаль. — Иногда, когда я занят чем-то другим, одно из воспоминаний внезапно всплывает в голове. Это не мешает — просто дополнительные знания. Или мне вдруг хочется спеть песню, которую знал древний Старший, или приготовить мясо каким-то особенным способом. Вот что, Тимара, — поспешно заявил он, явно не желая, чтобы девушка пыталась задавать еще вопросы, — у нас не так много времени. Просто попробуй вместе со мной, здесь и сейчас. Обещаю, что, если тебе не понравится, я никогда не попрошу тебя сделать это снова. Ты не утонешь в воспоминаниях, если попробуешь лишь однажды. Все это знают! А поскольку ты теперь Старшая, я вообще не думаю, что ты можешь утонуть, даже если сделаешь это тысячу раз. Потому что камни памяти изначально предназначены для нас. И недаром их столько в городе. — Рапскаль пристально посмотрел ей в глаза. — Пожалуйста.

Она была не в силах противиться его взгляду, такому открытому и такому любящему. У нее перехватило дыхание.

— Что нужно делать? — Тимара едва могла поверить, что задает этот вопрос.

— То же, что и раньше, но только осознанно и по порядку. Дай руку. — И он взял ее кисть с черными когтями своими тонкими алыми пальцами. Его чешуя шелестела, соприкасаясь с кожей девушки. — Я иду с тобой. Я буду прямо здесь, рядом. Держи меня за руку, а другую положи вон на ту колонну, с луной, потому что она принадлежала ей. А я положу ладонь вот сюда, где солнце. Начнем с самого начала.

Его рука, покрытая чешуей, была теплой и сухой. Тимара осторожно дотронулась до каменной колонны: та оказалась прохладной и гладкой на ощупь.

Синтара порядком проголодалась. И виновата в этом была Тимара. Глупая девчонка с утра принесла ей только две рыбины. Она обещала, что вернется до наступления темноты и добудет мяса. Уверяла ее, что так и будет.