Город и его ненадежные стены

Коясу и его семья были очень рады, когда его жена переехала к ним. Он построил недалеко от дома своих родителей новый красивый дом, в котором могли бы жить уединенно. Для него и жены стало облегчением то, что они наконец смогли вести нормальную семейную жизнь. Хотя отношения на расстоянии и были по-своему захватывающими, Коясу всегда боялся, что однажды жена бросит его, потому что не был так уж уверен в своей привлекательности как мужчины.

Наблюдая, как день ото дня растет живот его жены, и нежно поглаживая его, Коясу представлял, каково это - иметь ребенка. Каким человеком он вырастет? Какой у него будет характер и о чем он будет мечтать? Хотя Коясу так и не смог до конца понять смысла своего собственного существования, больше это не имело особого значения. Он получил генетическую информацию от своих родителей и теперь с некоторыми дополнениями передавал ее ребенку. В конце концов он оказался всего лишь промежуточным этапом, звеном в длинной цепи, которая будет тянуться вечно. Но и этого ему было достаточно. Даже если он не создал ничего значимого или ценного в своей жизни, какое теперь это имело значение? Он мог дать шанс своему ребенку, даже если это был всего лишь шанс. Разве одно это не придавало жизни Коясу больше смысла, чем все, что он когда-либо сделал?

Это ощущение было для него совершенно новым; подобные мысли никогда раньше не приходили ему в голову. Но они принесли Коясу облегчение. Его сомнения и печали исчезли, и он - возможно, впервые в жизни, обрел нечто вроде душевного покоя. Отбросил все тайные амбиции и мечты и вел солидную жизнь пивовара среднего класса в четвертом поколении в маленьком провинциальном городке. Коясу уже не был недоволен тем, что его жизнь была скучной и однообразной. Внутреннее беспокойство, которое всегда мучило его, когда он чувствовал себя оторванным от столичной жизни, исчезло. У него была достойная работа, хороший дом, где ему всегда были рады, и, женщина, которую он любил, и во чреве которой жил его наследник.

Одним словом, он вошел в царство средних лет, которое представлялось ему плодородной долиной с великолепными видами.

Коясу предавался размышлениям над именем своего будущего ребенка. Его прежнее горячее желание написать книгу, который изменила бы мир, исчезло. Поиск имени для ребенка стал для него важнейшим «творческим актом». Его жена охотно возложила эту обязанность на Коясу. «Я рожаю здорового ребенка, а ты даешь ему красивое имя», - сказала она.

После того, как Коясу долго ломал голову и раздумывал над возможными вариантами, решение наконец было принято.

Если это будет мальчик, его назовут Шин - «лес», а если девочка, то Рин - «роща». Это были подходящие имена для ребенка, который родился в маленькой деревне, окруженной горами и лесами.

Коясу написал имена черными чернилами на белом листе бумаги и повесил его на стену в своей комнате. Утром и вечером он рассматривал иероглифы и представлял себе лицо своего будущего ребенка.

Его жена согласилась, что это очень красивые имена, и приняла его предложение. «Они кажутся очень гармоничными», - сказала она, - «Было бы идеально, если бы у меня родились близнецы, мальчик и девочка, но, учитывая размер моего живота, это маловероятно. Кого бы ты хотел больше? Мальчика или девочку?»

Коясу ответил, что его устраивает и то, и другое. Если ребенок родится здоровым, то ему все равно, мальчик это будет или девочка.

Он искренне так думал. Важно было лишь то, чтобы ребенок вырос счастливым человеком.

40

Родился мальчик, - продолжала Соэда, - И его назвали Шин Коясу, как и планировалось. Роды прошли легко, малыш был совершенно здоров. Будучи первым внуком семьи Коясу, он проводил свое детство, окруженный любовью и заботой. Для господина Коясу и его жены каждый день был счастливым. Жизнь протекала спокойно, и госпожа Коясу чувствовала себя в городе как дома. Поскольку я в то время здесь не жила, то знаю об этом лишь из рассказов. Но люди, которые мне об этом рассказали, заслуживают доверия. Словом, на жизнь господина Коясу не падало ни малейшей тени, и все шло благополучно.

В этот момент Соэда замолчала и бесстрастно посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. На безымянном пальце ее левой руки блестело простое золотое кольцо.

Но, видимо, эти счастливые дни продлились недолго. Так уж мне показалось. Потому что уголки рта Соэды слегка задрожали, как будто она хотела сказать мне именно это.

«Но эти счастливые дни продлились недолго».

- К сожалению, эти счастливые дни продлились недолго, - произнесла Соэда, будто прочитав мои мысли.