Город и псы

– Они возмужали, Гамбоа, – сказал капитан. – Они пришли сюда женоподобными недорослями. А теперь посмотрите на них.

– У меня они еще больше возмужают, – сказал Гамбоа. – Когда я завершу расследование, перед Советом офицеров предстанут все кадеты моей роты, если потребуется.

Капитан замер на месте.

– Вы прямо как один из этих священников-фанатиков, – громко и веско сказал он. – Хотите загубить себе карьеру, так, что ли?

– Военный не может загубить карьеру, исполняя свой долг, господин капитан.

– Ладно, – капитан снова начал мерить шагами комнату, – поступайте как знаете. Но уверяю вас, вам это боком выйдет. И на мою поддержку, разумеется, не рассчитывайте.

– Разумеется, господин капитан. Разрешите идти.

Гамбоа отдал честь и вышел. Вернулся к себе. На тумбочке стояла фотография женщины. Еще до свадьбы. Он познакомился с ней на вечеринке, когда учился в академии. Фотографию сделали за городом, Гамбоа точно не знал где. Она тогда была совсем худенькая и не заплетала волосы. На карточке стояла под деревом и улыбалась, в глубине текла река. Гамбоа несколько секунд смотрел на фотографию, а потом занялся документами, касавшимися наказаний. Внимательно пролистал все табели с оценками. Ближе к полудню снова вышел во двор. Двое солдат подметали казарму первого взвода. При виде лейтенанта они стали смирно.

– Вольно, – сказал Гамбоа. – Вы тут каждый день подметаете?

– Я, господин лейтенант, – сказал один и показал на другого. – Он метет во втором.

– За мной.

Во дворе он обернулся к солдату и, глядя прямо в глаза, сказал:

– Попался, подлец.

Солдат машинально вытянулся в струнку. Пошире раскрыл глаза. Лицо у него было грубо вылепленное, безбородое. Он ничего не спросил, не отрицая, видимо, возможной провинности.

– Почему не доложил?

– Я доложил, господин лейтенант. Тридцать две койки. Тридцать два шкафчика. Только отчитался сержанту.

– Я не об этом. Хватит дурачка из себя строить. Почему не доложил про выпивку, сигареты, кости, карты?

Солдат еще шире распахнул глаза, но промолчал.

– В чьих шкафчиках?

– Что, господин лейтенант?

– В чьих шкафчиках есть спиртное и карты?

– Не знаю, господин лейтенант. Это, наверное, в другом взводе.

– Соврешь – получишь пятнадцать дней нарядов, – сказал Гамбоа. – У кого в шкафчиках курево?

– Не знаю, господин лейтенант, – сказал солдат, потупился и добавил: – Кажется, у всех.

– А спиртное?

– Только у некоторых вроде бы.

– Кости?

– Тоже вроде бы не у всех.

– Почему не доложил?

– Я ничего не видел, господин лейтенант. Мне же не открыть шкафчики. Они закрыты, а кадеты уносят ключи с собой. Я только так думаю, что оно есть, а сам не видел.

– В других взводах тоже?

– Думаю, да, господин лейтенант. Но не столько, сколько в первом.

– Ладно, – сказал Гамбоа. – Сегодня днем я заступаю на дежурство. Тебе и остальным солдатам, кто занимается уборкой, явиться к трем в гауптвахту.

– Есть, господин лейтенант, – сказал солдат.

V