Город на крови

Дежурные одну за другой получали новые телефонограммы и радиограммы; порученцы, посланные из частей, продолжали приносить запечатанные пакеты с донесениями – а сотрудники штаба вместо того, чтобы быстро обрабатывать оперативную информацию, продолжали высиживать на совершенно несвоевременном мероприятии.

«В чем состояла сущность первого этапа войны? Первый этап войны был характерен тем, что происходила отмобилизация нашей армии, планомерная подготовка к нанесению ударов по врагу, происходило приобретение необходимого опыта для разворота широких военных операций, постепенная ликвидация временных преимуществ немецкой армии. Это был период активной обороны со стороны Красной Армии, имевшей своей целью как можно больше измотать и истребить противника. Теперь военные действия на советско–германском фронте вступили в новый этап развития. Чем характерен новый этап великой отечественной войны советского народа, в который мы в настоящее время вступили? Новый этап отечественной войны характерен тем, что в самом ходе, в самом течении войны произошел серьезный перелом. Красная Армия переходит от обороны к наступлению против гитлеровской армии. Красная Армия успешно ликвидирует временные преимущества немецкой армии и в ходе ликвидации этих преимуществ немцев берет инициативу в свои руки…»

Не выдержав, Ермаков покинул помещение оперативного отдела и поспешил к выходу из здания.

Окрестные дома уже погрузились в темноту, лишь площадь возле штаба была освещена несколькими питаемыми от генератора фонарями. Вечернее небо было лишено туч, так что полная луна сияла на нём словно огромная лампа. Откуда-то слышалась глухая женская перебранка, слабый ветер перебирал листья деревьев в палисадниках, поскрипывал ворот находящегося на краю площади общественного колодца.

Двигатели стоявших у здания штаба рядом с «Виллисом» Ермакова двух легковых машин и мотоцикла были выключены, подрёмывали четверо автоматчиков, стоявших у дверей, даже проходившие каждые пять минут мимо здания патрульные двигались таким расслабленным шагом, словно спали на ходу. Лишь из ярко освещённых окон штаба доносились бодрые голоса, но Ермаков знал уже, что там, на самом деле происходит.

Он даже мечтательно подумал, что хорошо бы теперь взять да и вызвать к телефону командующего и сообщить ему, как здесь обстоят дела.

Из-за соседнего дома вышла дворняга и села делать свои дела прямо перед Ермаковым.

–Так. Значит, ты тоже мне советуешь к передовой отправиться? – с досадой произнёс Ермаков.

Он провёл рукой по карманам, заглянул в свою офицерскую сумку, чтобы убедиться, что все его документы с собой, затем проверил наличие патронов в ТТ и в запасном магазине и, решительно сунув оружие в кобуру, зашагал к своему «Виллису».

Траншея, в которой находился взвод новобранцев во главе с младшим лейтенантом Исой Мажиевым, была глубокой, узкой, с постоянно осыпающимися стенками и непрочными приступками стрелковых ячеек. Сильная жара предыдущих дней высушила землю, из-за чего воздух над бруствером был постоянно наполнен пылью. Новобранцы сидение в траншее переносили плохо – терпели, но всякий раз, обходя 300–метровую линию обороны взвода, Иса замечал на лицах многих солдат несколько преувеличенное страдание. Сильнее его беспокоило то, что в преддверии немецкого наступления, о котором знала вся дивизия, большинство его солдат, явно, испытывали страх. Новобранцы даже старались не смотреть через бруствер в ту сторону, где в километре находились немецкие позиции. Только ранее побывавшие в боях сержанты – командиры отделений, а также помощник командира взвода – старший сержант Крамаренко вели себя как настоящие мужчины.

Сам Иса был уверен, что сумеет воевать хорошо, что уж он-то, воин из семьи воинов, покажет врагам, как нужно сражаться.

Его взвод был укомплектован по стрелковому штату – в нём было четыре стрелковых и одно миномётное отделение. В каждом стрелковом отделение было по 11 человек: командир, пулемётчик, помощник пулемётчика, 2 автоматчика и 6 стрелков; а миномётное отделение состояло из командира расчёта и 3 миномётчиков. Это была приличная боевая единица, поэтому Иса не роптал на то, что командует в основном необстрелянными юнцами. Отправься он на фронт без взвода, там бы он взвода не получил, так как в период затишья на передовой, командирских вакансий в войсках было мало.

Лишь в одном Исе не повезло сильно. В момент знакомства со взводом на плацу военкомата, он вдруг увидел среди своих бойцов Головача. Член шайки Черепкова стоял в строю со спокойным, уверенным видом; на командира он, однако, не смотрел. Среди собравшихся у военкомата родственников новобранцев, родителей Головача не было.