Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей

Критики Авиньона и Рима по-разному расставляли акценты, но соглашались в том, что оба города пришли в упадок. Недруги обоих папских престолов сходились еще в одном: они криком кричали, что отсутствие пап превратило Рим из столицы мира попросту в «гниющий труп» [48]. Внутри римских стен упадок был особенно заметен. Достигнув пика – полутора миллионов – в II веке, население города неуклонно сокращалось и достигло низшей точки как раз во времена авиньонского папства. В XIV веке его численность колебалась между 18 и 30 тысячами [49]. Пережившие чуму и исход пап люди жили в крайней тесноте, сгрудившись на пятачке, получившем название abitato, – клочке земли площадью всего четыре квадратных километра на правом берегу Тибра [50]. Там выросли ряды домиков в один-два этажа, перемежаемых лавками, торговавшими вином, маслом, тканями. Некоторые жители abitato добывали пропитание на реке, зарабатывая рыбалкой или трудом на деревянных мельницах прямо на воде. Арендаторы, слуги и торговцы жались к более крупным постройкам и к баронским крепостям, высившимся на горизонте. Некоторые низшие чины войска селились близ искусственного холма Тестаччо, где гончары лепили свои сосуды в дополнение к горе потрескавшейся глиняной посуды, выросшей еще в поздней Античности. Некоторых все еще тянуло к намоленным местам – в базилики Санта-Мария-Маджоре, Сан-Джованни-ин-Латерано, Святого Петра. То был, правда, довольно тесный мирок, мастеровые и стряпчие узнавали друг друга и перекрикивались через рыночные прилавки в Порто-ди-Рипетта и на Капитолийском холме.

Остальные две трети города внутри Аврелиановых стен были населены не людьми, а одними развалинами. Вокруг них разгуливали коровы и овцы, щипавшие скудную траву. В средневековых описаниях это disabitato резко контрастирует с сельской местностью вокруг Рима, campagna. Там царили богатые бароны и прочая аристократия, жившая за счет своих castelli и casali [51]. Болотистое disabitato, где кишели комары, представляло собой опасную ничейную землю.

Папство сбежало из Рима, но там сохранился другой институт власти – коммуна, некогда возглавляемая Пьерлеони и Арнольдом Брешианским, но давно пережившая своих народных трибунов. Хотя большинство ранних документов коммуны пропало или было разворовано, известно кое-что из ее истории середины XII века. Ее возглавляли два сенатора, представлявшие собой верхушку иерархической системы, члены которой занимались обороной и ведали мирной жизнью Рима [52]. Самые лакомые места в Римской коммуне принадлежали, разумеется, баронам; городская аристократия была средним уровнем. Те и другие сталкивались с представителями простых римлян, особенно с предводителями гильдий торговцев, ремесленников, судей и нотариусов. Происходили также стычки с caporioni, сильными главами семей римских районов, rioni. В самом низу иерархии толпилось римское простонародье, сильно влиявшее на политику. Даже до миграции папства в Авиньон Римская коммуна была во многих отношениях типичной для городов-государств Италии [53]. Коммуны были пропитаны республиканским духом, тем не менее в каждой неминуемо выдвигался какой-то один вождь. Главным отличием Рима в те времена служило то, что его вождем был представитель Церкви.

После 1309 года характеризовал Рим уже не его предводитель, а вакуум власти наверху. Требуя в 1378 году папу-римлянина, люди выражали тоску по былому городу, имевшему номинального главу. Связь между Римом и его папами была очевидной даже во времена авиньонского изгнания. Иоанн XXII, второй авиньонский папа, стал подумывать об отъезде вскоре после своего избрания в 1316 году. Однако при всей величине военных расходов ему до самой смерти в 1334 году так и не удалось надежно завладеть ни одним куском Папской области [54]. Аристократические и баронские семьи непрестанно вгрызались во владения друг друга, поэтому территории вокруг города находились в состоянии постоянной войны. По сравнению с этим Авиньон должен был казаться райским, безопасным местечком. Наследник Иоанна Бенедикт XIII тоже не забывал про Рим: он отправил людей и 50 тысяч флоринов для ремонта Латеранского дворца и базилики Святого Петра [55]. В молодости этот папа показал себя усердным гонителем еретиков во французской деревне Монтайю, но даже он не рискнул отправиться в Рим [56]. Его курия, состоявшая главным образом из французов, тоже туда не рвалась. Бенедикт переместил папские архивы из Ассизи в Авиньон – административное решение, как будто доказывавшее, что папы уже никогда не вернутся в Рим [57]. Сменивший Бенедикта экстравагантный Климент VI оказался практически антиподом своего предшественника. Однако по ключевому вопросу «Авиньон или Рим?» между ними не выявилось различий. Климент остался в Авиньоне вместе со своей курией, становившейся все пышнее и пышнее.

* * *