Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей

Откровения гуманистов попадали в Рим в виде приобретенных или тщательно переписанных томов. Несмотря на все языческие ассоциации, это учение достигало папской курии. Бьондо служил секретарем апостольской канцелярии; папы один за другим прибегали к секретарским услугам Браччолини. Один из величайших ученых-гуманистов, священник Лоренцо Валла получил деньги от папы Николая V (1447–1455 гг.) на переводы с древнегреческого языка на беглую и изысканную ренессансную латынь [69]. Проявляя некоторую осторожность, эти люди могли даже сочетать христианские и классические миры. Браччолини и другие видели в культуре ранних христиан продолжение культуры Древнего Рима, к этому их приводило исследование катакомб, изучение находок и использование классической латыни для сочинения элегий святым и папам [70]. Для клириков гуманизм и не менее глубокий интерес к классической премудрости существовали отдельно от их церковного предназначения. Великий неаполитанский кардинал Оливьеро Карафа украсил свой римский виноградник древними высказываниями на темы сельской жизни и изображениями их авторов [71].

Даже сами папы разделяли занятия и воодушевление гуманистов. Пий II (1458–1464 гг.), например, до восхождения на престол святого Петра учился в университетах Сиены и Флоренции. Применяя полученные там познания в языках и риторике, он сочинял комедии, написал автобиографию и эротический роман «Сказка о двух влюбленных». Насколько известно, он остался единственным папой, написавшим до вступления в сан подобное произведение. В 1475 году Сикст IV (1471–1484 гг.) поддержал всю эту деятельность, официально основав библиотеку Ватикана. Это послужило интеллектуальным толчком к формированию института мирового значения. Предшественник этого папы, Николай V, надзирал за развитием проекта, называя его «библиотекой всех книг, и греческих, и латинских… соответствующей достоинству папы и его апостольского престола» [72]. Лев X (1513–1521 гг.) расширял библиотеку с рвением преданного гуманизму ученого. Правда, черновую работу он поручал доверенным людям. Отправляя исследователей на север Европы, он поручал им добывать драгоценные рукописи, расплачиваясь за них звонкой монетой и даже индульгенциями – папскими благословениями, облегчавшими на том свете кары за грехи [73]. Начиная с 1450 года Церковь уже пополняла коллекцию своей библиотеки печатными текстами, так как изобретение книгопечатания позволяло размножать рукописи во множестве экземпляров. К 1467 году печатные станки появились в самом Риме. Книгопечатники Арнольд Паннартц и Конрад Свейнгейм привезли их из германских земель на юг и разместили в доме княжеской семьи Массимо, чуть южнее Пьяцца Навона [74].

Несмотря на теплый прием в некоторых кругах, творческие усилия по оживлению языческого прошлого не всегда проходили в Риме легко. Этот урок усвоит Джулио Помпонио Лето, приехавший в Рим из далекого южного городка Теджано в середине XV века. Для этого способного юноши ренессансный Рим являлся интеллектуальной Аркадией. Там ему предстояло учиться уму-разуму у таких авторитетов, как Лоренцо Валла. Тот превратил скромный виноградник на Квиринальском холме в свою академию. Там, в двух шагах от терм Константина, Лето и его друзья закатывали римские пиры, пользовались латинскими именами и изучали слова и профили древних на монетах, надписи и гравировки на камнях и драгоценностях. Лето считался pontifex maximus – интеллектуальным первосвященником во главе их братства гуманистов. Какое-то время они наслаждались жизнью. Занятия Лето и его друзей могут показаться эксцентричными, но в конечном счете были вполне безобидны. Однако в 1468 году члены академии угодили в тюремные застенки замка Святого Ангела [75]. Их пытали и допрашивали на тему чрезмерного интереса к язычеству и древним политическим принципам; папа Павел II (1464–1471 гг.) боялся, что эти люди вынашивают республиканский заговор [76]. В конечном счете обвинения были сняты, ученых отпустили. Правда, их счастливая академия ожила только тогда, когда папа Павел отправился в мир иной.