Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей

Карафа не привык себя ублажать, но при этом не обладал личной притягательностью и не имел друзей – того, чему были обязаны своим возвышением многие папы. Даже для церкви XVI века взгляды Карафы выглядели чрезмерными. Но порой они приносили плоды. Ужаснувшись распущенности священников, он основал в 1524 году аскетический церковный орден театинцев, призванных ревностно служить Италии. Тем не менее Карафа шокировал некоторых современников, когда утверждал: «Будь мой родной отец еретиком, то я бы собрал хворост, чтобы его сжечь» [21]. В конечном счете он был чужаком, и слишком суровым, чтобы снискать чью-либо любовь при папском дворе. Его неожиданное избрание в 1555 году было результатом политического прагматизма и иронией судьбы: 53-летний Марселло Сервини скоропостижно скончался, просидев на папском троне всего 22 дня. Когда измученные, разделенные на фракции кардиналы собрали свой конклав, чтобы выбрать наследника, их раздирали распри: кто-то стоял за французов, кто-то за Империю, кто-то за Реформу. Чтобы согласиться на какого-то кандидата, они были вынуждены искать его за пределами своих фракций. Вскоре они стали присматриваться к человеку, которого не любили ни князья, ни кардиналы. На конклаве, пораженном паникой и готовом к компромиссу, первым выкрикнул имя Карафы кардинал, стремившийся не допустить избрания своего недруга [22]. Вскоре к нему присоединились ненавистники врагов Карафы, испанцев [23]. В конце концов 79-летний Карафа был избран единогласно, невзирая на то, что видеть его на папском троне не хотел буквально никто.

Не прошло и месяца, как новый папа издал буллу, обрекшую евреев Рима на 300 лет гетто. Мало кто удивился, что Павел принялся так решительно отстаивать религиозную чистоту Рима. В сентябре 1553 года под его надзором были приговорены к уничтожению и сожжены на Кампо-деи-Фиори книги Талмуда [24]. Более того, в бытность кардиналом Павел служил активным главой римской конгрегации святой инквизиции. Учрежденная по его же инициативе в 1542 году, римская конгрегация была основана Павлом III (1534–1549 гг.) для изобличения, обращения и при необходимости наказания бунтарей против веры по всему Апеннинскому полуострову [25]. Рим был напуган поддержкой, которую оказывали реформе Лютера люди всех слоев общества. Чаще всего это происходило в Германии и Скандинавии, где идеи протестантизма получили поддержку коронованных особ. Но и на полуострове кое-кто смотрел в ту же сторону [26]. В 1545 году Павел III созвал на севере Италии, в Тренто, собор епископов и кардиналов для обсуждения учения Церкви. Тем временем римская инквизиция под управлением Карафы вынюхивала всех «пораженных еретической заразой» [27].

Как и в случае гетто, инквизиторская система Рима была неоригинальна. Зачинателями и тут стали «католические короли» Испании. В 1478 году Фердинанд и Изабелла обратились к папе Александру VI за разрешением учредить в Испании инквизицию для искоренения тех же самых евреев и мусульман, которых они в 1492 году вообще объявят вне закона [28]. В Испании, как потом и в Риме, инквизиторы опирались на помощь простого люда, рыская по городам, городкам и деревням и расклеивая на площадях и на дверях церквей свои эдикты. Не знает ли кто из местных еврея, вроде бы перешедшего в христианство, но тайно продолжающего отправлять прежние ритуалы? Нет ли у кого книг еретика Мартина Лютера? Не слышал ли кто в местной таверне поношений Девы Марии? Кто-то доносил на соседей, кто-то сам сдавался, поверив эдиктам инквизиции, где было обещано: «Мы всегда готовы раскрыть вам объятия, вы всегда найдете место в наших сердцах» [29]. Снимались показания, допрашивались обвиняемые. Признанный виновным подвергался католическому исправлению, имевшему цель добиться изменения его взглядов. В Испании эти юридические процедуры завершались театрализованным публичным действом под названием auto da fe – «акт веры», когда гранды и толпы простолюдинов ждали выхода приговоренных на широкую сцену. Даже из задних рядов можно было увидеть, какой будет участь осужденных, на накидках которых были нарисованы кресты и языки пламени. Раскаявшийся и обращенный мог избежать казни. Беглецов подвергали символическому сожжению. Черная легенда о святой испанской инквизиции усугублена литературой, отвращением к католицизму и к самой Испании. Тем не менее инквизиторы раннего Нового времени сами создавали почву для преувеличений.