Город Великого Страха

— Нет, никаких таблеток. У Минни Кастивет есть травы и миксер; я попрошу, чтобы она ежедневно готовила вам питье, ничего столь же свежего, витаминного и безопасного ни в одной аптеке не найдешь. И еще одно: не бойтесь потакать своим прихотям. Теперь в моде теория, будто беременные фантазируют бог весть что, потому что им, видите ли, полагается испытывать острую необходимость в чем-то. Я с этим не согласен. Я говорю так: если среди ночи тебе захотелось маринованных огурчиков, заставь несчастного мужа раздобыть их где-нибудь, совсем как в старых анекдотах. Чего бы вам ни захотелось — сделайте это. Вы сами удивитесь, сколь странными окажутся потребности вашего организма в течение следующих месяцев. Если будут какие-нибудь вопросы, звоните мне, хоть днем, хоть ночью. Звоните мне, а не маме или тете Фанни. Для этого я и существую.

Розмари должна была приходить к нему раз в неделю, что свидетельствовало о большем внимании, нежели то, которым окружал своих пациентов доктор Хилл; еще он забронирует ей место в «Докторз хоспитал», и для этого не нужно заполнять никаких бумажек.

Все шло как надо, чудесно, восхитительно. Она сделала себе стрижку «Видаль Сэссон», долечила зубы, проголосовала в день выборов мэра (за Линдси) и отправилась в «Гринич-вилледж» посмотреть, как проходят натурные съемки пробной серии, в которой играл Гай. Между дублями — Гай должен был бежать по Салливан-стрит с украденной у продавца горячих сосисок тележкой — она, присев на корточки, разговаривала с малышами, приветливо смотрела на беременных женщин, как бы говоря: «Я тоже».

Она обнаружила, что из-за присутствия соли, пусть нескольких крупинок, еда становится несъедобной.

— Совершенно нормально, — успокоил доктор Сапирштейн, когда она во второй раз пришла к нему. — Когда вашему организму понадобится соль, отвращение пройдет. А пока, естественно, никакой соли. Доверяйте себе — и когда вам чего-то захочется, и когда что-то вызовет отвращение.

Однако никаких особенных желаний у нее не возникало. Напротив, аппетит, казалось, был даже хуже, чем обычно. На завтрак достаточно было кофе с тостом, на обед — овощей и кусочка недоваренного мяса. Каждое утро Минни приносила нечто, напоминающее водянистый, фисташкового цвета молочный коктейль. Питье было холодное и кислое.

— Из чего это? — поинтересовалась Розмари.

— Да тут всякой твари по паре, улитки, щенячьи хвостики, — отшутилась Минни.

Розмари засмеялась:

— Отлично, но, предположим, мы хотим девочку, что тогда?

— Правда, хотите?

— Да кто будет, тот и будет, но как здорово, если бы первым оказался мальчик.

— Вот и питье в самый раз.

Розмари допила.

— Нет, серьезно, из чего это?

— Сырое яйцо, желатин, травы…

— Корень танниса?

— И этого чуть-чуть, и еще кое-чего понемножку.

Минни приносила питье каждый день, неизменно в одном и том же большом стакане с зелеными и синими полосками и стоя ждала, пока Розмари выпьет.

* * *

Возле лифта Розмари как-то разговорилась с Филлис Капп, матерью маленькой Лайзы. Беседа завершилась тем, что они с Гаем получили приглашение на ленч в следующее воскресенье, но когда Розмари передала это Гаю, тот наложил свое вето. Он объяснил, что в воскресенье, скорее всего, будет на съемках, а если нет, то ему нужно отдохнуть и позаниматься. Теперь они почти никуда не ходили и никого не принимали. Джимми и Тайгер Хенигсен Гай сказал, что они не смогут пойти в театр и отобедать с ними, как договорились еще несколько недель назад, а Розмари он попросил, если возможно, пока не приглашать на обед Хатча. И все из-за пробной серии, съемки которой потребовали больше времени, чем предполагалось.

Оказалось, что это и к лучшему, потому что у Розмари начались настораживающие сильные боли в животе. Она позвонила доктору Сапирштейну, и он предложил ей зайти. Осмотрев ее, он сказал, что беспокоиться не о чем: боли — это результат совершенно нормального расширения таза. Дня через два они прекратятся, а пока можно принимать обычную дозу аспирина.

Розмари облегченно вздохнула:

— А я боялась, вдруг это внематочная беременность.

— Внематочная? — переспросил доктор Сапирштейн и скептически глянул на нее.

Она покраснела.

— А мне-то казалось, что вы не станете забивать голову книжками, Розмари.

— Но она прямо сама смотрела на меня с полки аптеки.

— И только доставила вам беспокойство. Будьте добры, отправляйтесь домой и выкиньте ее.

— Так и сделаю. Обещаю.

— Через два дня боли прекратятся, — повторил он. — «Внематочная беременность», — доктор покачал головой.